Вместе с Герасимовым и Макаровой мы ездили в Иран. У Тамары Федоровны все время рвались капроновые чулки, и она сообщала мужу:
— Сережа, я не могу идти на прием, у меня петля спустилась.
— Да что ж такое?! Все деньги уходят на твои чулки!
Зато благодаря этой истории мы стали неплохо зарабатывать. Дело в том, что студентам не утверждали высокой ставки за съемки, говорили — пусть сначала окончат ВГИК. Получали столько, сколько положит директор картины. А тот мог заплатить и шестнадцать, и тринадцать, а то и вовсе девять рублей. Куда денешься — приходилось соглашаться на любую сумму, хотя мы уже играли главные роли: Жанна Болотова снялась в фильме «Дом, в котором я живу», Жанна Прохоренко в «Балладе о солдате», Галя Польских — в «Дикой собаке динго», да и у меня было тогда пять картин. А Герасимов являлся председателем тарификационной комиссии. На одном из ее заседаний прозвучали наши фамилии и кто-то вякнул:
— Нет, им пока нельзя давать ставку, они еще студентки.
— Это почему? Они же вовсю работают! — возразил Сергей Аполлинариевич.
— Ну тогда давайте утвердим им тринадцать рублей за съемочный день. Это совсем неплохо.
И тут Герасимов возмутился:
— А вы знаете, сколько стоят капроновые чулки? Всем утверждаем по двадцать пять!
С. Н.: На четвертом курсе пришли на самое первое занятие, Герасимов оглядел нас и говорит:
— Все вроде остались при своей масти, кроме Гали Польских, которая выкрасилась в невероятный оранжевый цвет. Отрасти-ка ты, голубушка, волосы в естественном виде.
— А я уж и вспомнить не могу, какой он, — простодушно призналась Галя.
