Талгат предпринимал попытки остаться после института в Москве, но здесь его актерская жизнь не сложилась бы из-за слишком яркой азиатской внешности. На «Узбекфильме» он тоже не так уж много снимался. Слава богу, утвердили на главные роли в «Седьмой пуле» и «Пиратах ХХ века», где пригодились его знания, умения, внешние данные. Мужчина-актер тоже очень тяжело переживает невостребованность. А душевный дискомфорт может увести творческого человека и в пьянство, и в наркотики. В его личной жизни тоже были сплошные метания, женился два или три раза, последней супругой стала Венера. Значительно позже мы с ней познакомились. Очаровательная женщина, у нее от Талгата дочь. Она тоже актриса. Мы с Венерой много говорили о том, как погиб Талгат, почему он — сильный, тренированный — совсем не сопротивлялся, когда его убивали. У нее тоже не было ответа. Что точно произошло тогда в Прибалтике, только Бог знает...
Но вернусь к тому моменту, который заставил вспомнить о словах цыганки. Готовясь к съемкам фильма «...А зори здесь тихие», Станислав Ростоцкий пересмотрел множество актрис. На роль Риты Осяниной была практически утверждена Нина Русланова, но, видно, не складывался актерский ансамбль: никак не сходился пасьянс из фотографий актрис, который они с оператором Вячеславом Шумским раскладывали каждый день. В поисках исполнительниц Ростоцкий приходил во ВГИК, но я приболела и меня в тот день на занятиях не было. Когда выздоровела, позвали на Киностудию Горького, чтобы режиссер на меня посмотрел.
Ввели в кабинет, Ростоцкий куда-то спешил, мельком глянул и вместо «Здравствуйте» бросил ассистентке:
— Ой, что это за пигалицу вы привели?
Потом мне:
— Ты кто?! Откуда?! Снимешься у нас летом в массовке в батальоне — подработаешь.
Я была просто шокирована, он со мной даже не поговорил. Поэтому ответила:
— Спасибо, не надо! Лучше к маме с папой на все лето поеду.
А выйдя из кабинета, заплакала: успела прочитать сценарий и он мне очень понравился. Поведением же Ростоцкого была так возмущена, что тут же дала себе слово: никогда и ни за что не иметь дела с этим хамом! Но случилось по-другому...
Актерский пасьянс у режиссера с оператором в очередной раз не сошелся, и тогда Шумский спросил Ростоцкого: «Помнишь ту девочку из ВГИКа, которая к нам приходила? Какие потрясающие глаза! Давай еще раз рассмотрим ее кандидатуру». Об этом позже рассказала второй режиссер. И меня снова позвали. Конечно, очень хотелось сниматься, но я же слово дала! И тогда Сережка Мартынов со словами «Не дури, пойдешь без разговоров» буквально дотащил меня до дверей Киностудии Горького, благо она находится в соседнем с институтом здании. В тот раз я познакомилась с Олей Остроумовой, которая мечтала о Женьке Комельковой. Ростоцкий ее в этой роли не видел, но все-таки решил попробовать нас в паре: ее — на Женьку, меня — на Риту. Посадили вдвоем учить текст сцены, а когда пришел Ростоцкий, мы ему, не вставая, этот текст «побросали». Видно, он что-то такое разглядел и отправил обеих гримироваться для проб. В общем, так нас с Ольгой и утвердили, а в компанию к нам подобрали Лену Драпеко, Иру Долганову и Катю Маркову. Оля привела в картину Андрюшу Мартынова, который сыграл старшину Васкова.
