Он согласился и потом «воспитывал» то кнутом, то пряником. Хотел дожать. Но очередное предложение подписать контракт я опять отклонила. Сказала, что уже приняла решение. Остается год, давайте уже что-то делать. На что Максим ответил, что солисток они нашли, их много и все классные: «Так что ты подумай хорошо, а то останешься ни с чем! Кому ты нужна без группы?!» А я на тот момент уже вообще не хотела заниматься музыкой и была готова на все, лишь бы оставили в покое. Сменить профессию, пойти работать медсестрой, учительницей пения, кем угодно! Считала, что весь шоу-бизнес такой, как у нас, с меня хватит.
Фадеев делал вид, что мы обо всем договорились. Уходишь — и ладно, дело твое. Однажды вызвал на съемку клипа — якобы для новогодней программы Первого канала. До этого я записала в студии нашу песню, причем большую часть. Чему очень удивилась, потому что в последнее время служила лишь фоном для других девочек. В клипе нас снимали по отдельности, по крайней мере мне так сказали. Выдали костюм — настоящий наряд из секс-шопа. Я была шокирована, но смолчала. То, что это могут быть съемки не для телевидения, даже в голову не приходило. Я верила, что мы расстанемся по-человечески.
Попросили изобразить поездку на машине, сидя на пластмассовом кубе (машину должны были дорисовать на компьютере), и покривляться в нашем фирменном стиле. Фадеев, который не особо любил присутствовать на съемках, в тот раз сидел прямо передо мной и вместе с оператором давал указания, как я должна себя вести на камеру, комментируя: давай, давай, еще. Сделала все, но очень аккуратно.
Позже стало известно, что съемка для Первого канала была мифом. Снимали тогда одну меня. Зачем это было сделано, остается только гадать. Я была поражена, как же сильно Фадеев хотел мне насолить! Не пожалел денег на съемочный павильон, оператора, костюм. До сих пор помню, когда я сняла его и спросила, куда положить, он издевательски процедил: «Возьми себе, будешь потом детей наряжать!» Прозвучало просто омерзительно.
У него в шоу-бизнесе прозвище Карабас-Барабас. Раньше, когда это слышала, всегда его защищала. Жалко было. Фадеев говорил, что у него больное сердце, и я это запомнила. Каждый раз, когда хотела возмутиться, возразить, одергивала себя, потому что боялась ему навредить. Ладно, я молодая, как-нибудь переживу, а человеку будет плохо. Талантливые люди редко бывают милыми, бесконфликтными. Надо принимать Максима таким, какой есть. Но в последний год моей работы в группе он проявил себя с такой стороны, что я поняла: жалеть и прощать нельзя...
В феврале 2014 года выступала с группой на Олимпиаде в Сочи. Там и познакомилась со своим мужем Дмитрием. Все было очень романтично, как в песне про миллион роз. Дима заказал очень много цветов. Их поставили нам в гримерку и на сцену. Когда пели, с потолка сыпались розовые лепестки. Мы посчитали, что этим роскошным приемом обязаны клубу, но когда уже уходили, администратор спросил: «Девочки, что же вы не берете цветы? Они от молодого человека по имени Дмитрий».
Взяли несколько букетов и попросили передать ему нашу благодарность. Подумали, что за нами пытается ухаживать какой-то богач. Я этого не люблю. Но когда вышла на улицу, увидела у служебного входа обычного парня, симпатичного, положительного, скромного. Поняла, что это и есть Дмитрий. Решила подойти и поблагодарить лично. В руках у Димы был телефон. На улице темно, и мне почему-то привиделось, что у него экран разбит. Растрогалась: надо же, какой хороший человек. Наверное, бедный студент. Потратил уйму денег на цветы, нет чтобы купить себе новый аппарат. Думала, Дима совсем молоденький, лет двадцати. Познакомились. Он предложил встретиться. Для связи я дала номер подруги. Решила при встрече подарить новый телефон. Очень люблю своих поклонников и иногда делаю им подарки.
