Тогда выпускался спектакль «Модели сезона», роль не клеилась. Я не могла понять, чего от меня хочет режиссер. Да еще и пьеса такая: в общем, не Достоевский и не Островский. Перед самым выпуском Георгий Александрович посмотрел прогон и вздохнул: «Значит так, Ира, завтра в десять часов вы приходите ко мне, будем репетировать!» И я попала в дом Товстоногова на Петроградской стороне, его сестра Натела Александровна поила меня чаем. Все вокруг было коричнево-золотисто-бронзовое. Много книг, картины, огромные окна... А в следующем году на сборе труппы Товстоногов сказал, что в прошлом сезоне была всего одна плохая работа — Селезнева в «Моделях сезона». Он считал ее неудачной, но тем не менее нашел время, чтобы порепетировать со мной лично. А это дорогого стоит.
В 1986-м мне повезло в кино: утвердили на роль Лизы в «Крейцеровой сонате». И хотя фильм снимался трудно, воспоминания о нем только счастливые. Вокруг меня было столько интересных людей: Олег Янковский, Александр Трофимов, Алла Демидова, Лидия Федосеева-Шукшина, Александр Калягин, режиссеры Софья Милькина и Михаил Швейцер, знаменитый оператор Михаил Агранович.
Отдельная история — как я ездила на пробы. Первый раз мы с Юрием Башметом, который пробовался на роль скрипача Трухачевского, играли встречу наших героев. Естественно, он взял в руки скрипку. И так получилось, что я запела романс «Лишь только вечер затеплится синий...», а Юрий подхватил мелодию. Это впечатлило режиссеров.
На следующие пробы пригласили уже с Олегом Ивановичем. Ехала на них с гастролей, из Вильнюса. Билетов не было — лето, и администратор театра засунул меня в какой-то проходящий поезд. Я подготовилась к встрече с любимым актером как следует: нарядилась во все лучшее. На мне были белый пиджак с золотой розой, индийская юбка с люрексом, на голове — прическа. И села я в плацкартный вагон, залезла на верхнюю полку, над которой не закрывалось окно. Всю ночь стучала зубами, еле дотянула до Москвы. В столице подкрасилась, припудрилась и... попала под жуткий ливень. Приехала на студию такая красавица: юбка полиняла на белый пиджак, он был в зеленых разводах. Под глазами потеки туши, на голове — воронье гнездо. И когда мне написали, что утвердили на роль, я сначала слегка удивилась. А потом был такой подъем: случилось чудо! И вторая мысль, прочно засевшая в голове: «Кто же, если не я?!»
