На Сару также пробовалась другая девочка — Ляна Ильницкая (сегодня она стала известной актрисой Лянкой Грыу). Повезло мне, а Лянке предложили другую роль. Но это не помешало нам подружиться на всю жизнь. Она потом признавалась: «Когда увидела тебя, похожую на куклу, с вьющимися локонами, сразу поняла, что Сара Кру — это только ты».
Съемки проходили зимой в Крыму, мама поехала со мной. Поселили нас в типичной советской гостинице, горячую воду давали по расписанию — час утром, час вечером. А у меня волосы длинные, до попы. Каждую ночь приходилось спать в железных бигуди, чтобы войти в кадр с укладкой. С питанием тоже не повезло. И еще Массандровский дворец не отапливался, там было дико холодно, зуб на зуб не попадал, а я исполняла индийский танец в легком костюмчике. За несколько дублей посинела на глазах у съемочной группы. Грамматиков велел срочно принести водку и растереть меня. Осветители смотрели на это с большим осуждением: непорядок, когда ценный и необходимый в зимних условиях продукт употребляется не по прямому назначению!
Зато в киноэкспедиции царила семейная атмосфера. Группа меня любила и оберегала, мы постоянно ходили друг к другу в гости. Единственной, кто держался в стороне, была Алла Демидова, игравшая мисс Минчин — мегеру, которая по сюжету ненавидит Сару. Я ее боялась, робела как кролик перед удавом, а Алла Сергеевна еще и всячески подкармливала мой страх. Мама уговаривала: «Прекрати так себя вести, Демидова — хорошая, интеллигентная женщина».
Но это не помогало. В жизни Алла Сергеевна производит впечатление строгой, молчаливой, не расположенной к общению дамы. Однажды она все же пригласила нас с папой (он приехал меня навестить) к себе в номер попить чайку. Помню, они завели какую-то серьезную дискуссию о философии, а я замерла в сторонке, слушая ученые разговоры. В тот день наконец-то поняла, что Демидова меня точно не съест.
Наблюдала, как Алла Сергеевна работает. Она все делала по-настоящему. Стали снимать сцену, когда мисс Минчин объявляет Саре о смерти ее отца. Демидова так махала моноклем, так больно ударяла им меня по переносице, что слезы чуть не брызгали из глаз. Это повторялось в течение трех дублей, а мне нельзя было плакать — ведь Сара сильная девочка, рыдать она начинала только в одиночестве. Я еле сдерживалась.
