Боюсь нагнать суеверного страха, но с открывшейся после реконструкции главной сценой Большого театра что-то не так.
Лично мне больше нравилось прежнее расположение гримерок и репетиционных залов, и даже кошачий дух под сценой был родным и близким. А сегодня театр преследуют трагедии. Наверное, строители потревожили призраков, обитающих между Большим и Малым театрами, о которых ходят легенды. Надо приглашать священников, чтобы они помолились о здравии всех, кто здесь работает, серьезно говорю. Погиб скрипач театра Виктор Седов, отец моего друга Славы. Дверь, которая должна была быть заблокирована, почему-то оказалась открытой, и музыкант в темноте улетел в оркестровую яму и разбился насмерть, его еще и литаврами сверху накрыло.
А до этого произошло покушение на Сергея Юрьевича Филина. Балетные — люди сильные, мы продолжали выходить на сцену, улыбаться, но всем было страшно. Боюсь, мы никогда не переживем ту историю. На другой день после того, как на Филина напали, я появилась в новостях рыдающей и смогла произнести лишь: «Это все жутко!» Эмоции переполняли.
По поводу нападения на Филина интервью давали многие артисты Большого, в том числе и бывшие. Меня поразила звезда балета, утверждавшая, что дирекция Большого заставляла балерин под угрозой увольнения из труппы оказывать знаки внимания богатым меценатам. Филин в тот момент чуть не ослеп, а она — про бордель! Поражаюсь я нашим людям! Журналисты засыпали меня вопросами:
— Неужели это правда?
Отвечала:
— Еще никто и никогда не был в Большом театре против воли … (так и просится нецензурное слово).
Не было случая, чтобы ко мне или к моим коллегам кто-то подходил с подобным приказом. Случалось, балерин после спектакля приглашали на свидания известные бизнесмены. И тут уж выбор дальнейшей истории был за девушками. Скажу так: я ничего дурного в союзе красивой женщины и богатого мужчины не вижу. Еще с царских времен балерины пользовались покровительством высокопоставленных вельмож. Существовала версия, что Кирова застрелил вовсе не Николаев, а оскорбленный муж танцовщицы Мариинского театра, которую видный большевик соблазнил. Что ж мы теперь-то стали такими ханжами?!
