Второй фильм, конечно, отличается — ситуации там утопичные, но по эмоциям и отношениям между героями мы старались приблизиться к реальности. Тем более что к черному юмору я, человек циничный, отношусь прекрасно. Другое дело, что в нашем кино мало кто умеет снимать черные комедии.
— Да, досталось вам — и в гробу полежали, и под пулями побегали, и фильмы для взрослых озвучивали... Всегда хотели быть актером, вы ведь из артистической семьи?
— Моя мама занималась легкой атлетикой, бегала на дистанции восемьсот и полторы тысячи метров. А вот папа да — был артистом, на момент моего появления на свет он играл ведущие роли в Иркутском драматическом театре.
Мамой я неизменно восхищаюсь! Она профессионально занималась спортом, дружила со знаменитой Людмилой Брагиной — шестикратной рекордсменкой мира. Но пожертвовала карьерой, чтобы родить меня, надеюсь, не жалеет об этом. Живет до сих пор в Челябинске, год назад вышла на пенсию. Теперь мама осталась в квартире вдвоем с Марфой — ее маленькой собачкой. Папы не так давно не стало.
Они всегда были для меня единым целым. Называл их по именам — Юра и Валя. Но, наверное, ближе был все-таки с папой, с ним ездил на гастроли, в театре играл. Дома у нас царила полная демократия. Но с другой стороны — за проступки с меня строго спрашивала мама. Хотя я не был проблемным ребенком, просто некогда было шкодить.
Сначала жили в Иркутске, потом переехали в Челябинск, я учился в спортивном классе. И дни мои выглядели примерно одинаково: утром делал пробежку, потом шел в школу на первую тренировку, потом — учеба, а после уроков — вторая тренировка. До восьмого класса еще приходилось нестись на скрипку: папа очень хотел, чтобы сын играл.
Но заканчивалось это иногда курьезами — меня ловили на площади Революции на ледяной горке, где я на этой скрипке катался. На вопросы папы, почему на скрипке, а не на нотной папке, честно отвечал, что скользит она лучше и проезжаешь на ней дальше. Музыкальную школу я все же окончил, хотя ненавидел, к примеру, хор. Когда ломался голос, мечтал слинять оттуда, но приходилось петь «козлиным» фальцетом.
У меня растет дочка Лиза, хочу, чтобы она изучала языки, занималась спортом. А моя жена Галина считает, что Лизе необходимо еще танцевать и посещать музыкальную школу. Так что прекрасно понимаю своих родителей, это нормально, когда ты стремишься развивать ребенка. Правда, с театром Лиза пока никак не связана, а я стал актером еще в детском саду.
Первой постановкой был спектакль про Айболита. Я играл Медведя, и на мне был ужасный костюм из искусственного меха. Сидел внутри мокрый, несчастный от невыносимой жары, ждал своей единственной реплики: «Добрый доктор Айболит, у меня живот болит». Понятно, что спектакль я вскоре возненавидел.
