...Вначале я воспринимала Таню только как Зямкино приложение. Еще была жива Наташа Айзенштейн, человек хоть и блестящий, но с тяжелым характером. Она снова вышла замуж, ее замечательный избранник был не чета Гердту по мужским статям, но мою близость с Зяминой женой Наташа сочла бы за предательство нашей дружбы: разжигать ее неудовольствие я не рисковала. Подругами с Таней мы стали после одного курортного злоключения. Дело было так. У нас с мужем — несовпадение температур. Для него отдых начинался после двадцати пяти градусов тепла, для меня на этой отметке жизнь заканчивалась. Оттого отпуск мы проводили порознь: он — в жарком августе, я — осенью. Однажды, приехав в Сочи в санаторий «Актер», обнаружила там Гердтов — к общей радости. Как-то взяли такси, забрались по автомобильному серпантину в горы, на самую верхотуру, выпили-закусили в местном ресторанчике «Кавказский аул». Да так хорошо, что все трое изрядно набрались. Зяма не мог ступить и шагу, тут же падал замертво. Мы с Танькой подхватили его под руки и ноги и поволокли вниз, к автомобильной стоянке. Когда дотащили и наконец засунули в машину, белый гердтовский костюм был совершенно ухайдокан. Вернувшись на побережье, мы с Таней, чтобы чуть-чуть протрезветь, полезли в море, помню, что и Зяму купнули. Эта совместная транспортировка практически бездыханного мужа и друга очень нас сблизила. Кстати, тот случай — единственный за все годы нашей дружбы, когда видела Зямку пьяным.
Но цивилизованный отдых Гердты не любили. Как правило, отдыхали они в Прибалтике, где жили прямо в палатках: вместе с Ширвиндтами, бардами Сергеем и Татьяной Никитиными — целой компанией. Мужики занимались преимущественно рыбной ловлей. Хотя не уверена, что Зямке хватало терпения на рыболовство, это был, скорее, ритуал. Часто навещали поэта Давида Самойлова, жившего с семьей в Пярну. Дезик Гердта обожал. Он посвятил ему множество стихов, в том числе шуточных. Например такое:
Что ж ты, Зяма, мимо ехав,
Не послал мне даже эхов?
Ты, проехав близ Пернова,
Поступил со мной хреново.
