Три дня пророскошествовали в «Астории», но выплаты почему-то задерживали, и деньги кончились. В один из вечеров обреченно бредем спать, вдруг на лестнице к Фатьянову бросается незнакомая женщина: «Алексей Иванович, вы не сдадите в аренду ваше пальто? За деньги». Лешка, а он был высоченного роста и могучего сложения, в растерянности. Дама объясняет: «Мы снимаем фильм с Хохряковым и никак не можем найти пальто, которое бы на него налезло. Мы заплатим...» Артист Виктор Хохряков тоже был богатырем изрядным. Лешка небрежно скинул пальто тетке на руки, и через какое-то время ему действительно заплатили, причем столько, что хватило на несколько дней, пока долгожданные гонорары не подоспели. С тех пор Зяма называл нашу троицу «труппа из тулупа».
В компании было принято вместе встречать старый Новый год. Заранее ничего не готовили. Когда гости собирались, на стол ставили Лешин складной цилиндр-шапокляк — муж привез его из поверженного Берлина, куда каждый скидывался по «трешке»: на собранные деньги покупали водку и нехитрую закуску. Кстати, «на кассе» всегда стоял Зяма — он бдительно следил за соблюдением всех традиций и вообще был одним из главных заводил. К празднику подходили ответственно: скажем, Саша Галич обязательно готовил премьеру новой песни, мы с Зямкой сочиняли эпиграммы на всех гостей. Такие традиционные празднования я люблю до сих пор — вот уже много лет на Восьмое марта устраиваю девичник и каждой приглашенной барышне посвящаю частушечки. Моим внучкам такие подготовленные заранее развлечения нравятся, но в жизни их сверстников они не приняты, да и культ дружбы сегодня как-то померк. А в наше время многие даже солидные, при высоких постах гости — например мы дружили с Тимуром Гайдаром, сыном писателя, контр-адмиралом и заведующим военным отделом в «Правде» — относились к таким посиделкам всерьез и с энтузиазмом.
Зяма крайне редко приводил на общие сборища своих дам. Достоверно помню пять его гражданских браков, но, кажется, их было больше. Ввести жен в нашу компанию, сделать для нас своими Гердт не стремился: говорить с ними не о чем, шуток, принятых среди друзей, они не понимали. Мы привыкли, что дежурство в Зямкиной постели время от времени меняется, и частенько над этим посмеивались. Вот только у девушек, как правило, такие шуточки были следствием женской уязвленности — не смогли добиться его внимания. В насмешках мужиков проступала обыкновенная зависть. А Гердт не задумывался над своим успехом, воспринимал как должное. При этом за каждой его брачной эпопеей скрывался свой внутренний смысл. Как-то при встрече Зяма показался непривычно грустным. Спрашиваю:
— Влачу среднезятское существование.
