Будучи от природы добрым и открытым человеком, он в трактире попытался наставить на путь истинный пьяных французских мародеров — дело было в те годы, когда в Швейцарию пришли наполеоновские войска. Один из них смертельно ранил Лафатера, выстрелив в него из пистолета. Протрезвев от содеянного, солдат стал просить прощения у умирающего и получил его. Промучившись несколько месяцев, Лафатер скончался в возрасте пятидесяти девяти лет.
Считать физиогномику лженаукой — верх абсурда, считал Лафатер. Опыт решительно говорит в ее пользу. Он сообщает, что «существуют физиономии совершенно однозначные. Одного их вида достаточно, чтобы безошибочно сказать, что вот это — великий мудрец, а это — круглый дурак». Фактически Лафатер основывал свои выводы на чисто эмпирических наблюдениях, но очень часто оказывался прав. Считая Лафатера классиком жанра, я тем не менее вслед за Гете назову его пристрастным дилетантом, который в силу характера не сумел придать своей работе законченный и систематизированный вид. Кроме того, я не могу согласиться с некоторыми его умозаключениями. Например о том, что тонкие гармоничные черты лица характеризуют благородную и творческую личность. Сколько раз я убеждался, что у воров и мошенников могут быть лица весьма благообразные и привлекательные. А лица грубые и с толстым носом, как например у Жерара Депардье, вполне могут принадлежать натурам артистическим и творческим.
В конце девятнадцатого века о Лафатере вспоминали уже как о некоем курьезе. Однако именно он подстегнул интерес к дальнейшим исследованиям в этой области. В частности русский физиолог Иван Сеченов подробно рассматривал физиологические процессы, отраженные на лице. Ко всему прочему Лафатер стал, по сути, крестным отцом Чезаре Ломброзо, автора идеи о врожденном преступнике.
Наблюдения Лафатера мне пришлось проверять на разных людях. Я не очень-то доверяю кисти художника, да и фотография порой зависит от ракурса, освещения и так далее. Именно поэтому я основывал свои выводы по большей части на личном опыте, а также на анализе посмертных масок известных людей, которые давно коллекционирую. Их у меня около трехсот. Есть Гете, Кромвель, Ницше, Гегель, Моцарт, Тесла, Лев Толстой, Ленин, Сталин, Троцкий, Наполеон…
В посмертной маске довольно часто выражается подлинная сущность характера человека. И это понятно: ведь он уже не играет перед собой и другими. Ради объективной картины и создаются эти слепки — как бы последний взгляд на харизматическую личность, сыгравшую свою роль в истории.
Изучив труд Иоганна Каспара Лафатера, присовокупив к его наблюдениям выводы авторов более древних трактатов, а также астрологическое знание о соответствии различных частей лица разным планетам, я предлагаю свое видение физиогномики. Заранее хочу предупредить: разнообразие черт человеческого лица неисчислимо, охватить в одной статье все варианты невозможно, поэтому я остановлюсь на тех, что встречаются наиболее часто и проявляются наиболее ярко.
Как и все тело, лицо человека делится на две равные половины — левую и правую, и каждая из них несет определенную информацию. Причем у мужчин и женщин эти половины как бы противоположно заряжены. У мужчин левая половина, а у женщин — правая считается условно «зловещей», отпечатки на ней несут, как правило, негативную информацию. При этом правая половина у мужчин (левая — у женщин) считается позитивной, укрепляющей, а знаки на ней можно определить как поддерживающие, указывающие на благоприятные события и открывающие пути развития.
