— Я больше не могу видеть твои «никакие» глаза.
— Прости, это в последний раз...
Какое-то время он держался, а потом опять срывался. Когда в очередной раз Жора пришел домой пьяным, я возмутилась по-настоящему:
— Что ты творишь? Нам не на что жить!
— А тебе шубы и бриллианты подавай?!
Чуть не рассмеялась в ответ. Кольцо с бриллиантом Жора действительно мне подарил, но оно было единственной ценной моей вещью. А ходила я не в шубе, а в более чем скромном пальтишке.
— Хватит, надоело, подаю на развод и буду получать с тебя алименты.
— Ну и подавай!
Жоре показалось обидным, что кто-то тут с ним разводиться собирается. Но я была настроена решительно. На суде муж не присутствовал, подписал бумагу, что со всем согласен. И развели нас на первом же заседании, несмотря на наличие троих детей. Вечером сидим в нашей квартире, только спина к спине, молчим. Атмосфера тягостная. Так скучно стало! Бывало, муж что-нибудь расскажет, родит новые смелые идеи. Или совершит нечто умопомрачительное. Например, в свое время где-то Жора прочитал, что у Сальвадора Дали сгорел дом. Так он, недолго думая, позвонил на Главпочтамт и дал телеграмму с соболезнованиями. Естественно, попал в поле зрения компетентных органов. Они стали интересоваться, кто тут дурью мается. Я забеспокоилась: «Не подставляй семью под колеса государства». А Жоре все нипочем, послал опера, когда тот нам позвонил.
Нашего разрыва муж выдержать не смог. Довольно скоро завел разговор:
— Тань, обещаю, я брошу пить.
— Бросай.
И он лег в клинику. Говорил так: «Здесь лежали Есенин и я». Епифанцев любил сравнивать себя с великими. Написал мне тогда стихотворение, в котором были такие строчки: «Соединились все века, в них я, Гомер и Гейне. / Нет больше времени пока, а есть одно мгновенье». И завязал. Правда, в первый раз продержался не слишком долго. Я опять пошла к его лечащему врачу, попросила положить мужа обратно. Тот спросил: «Он что, нарушил режим?» Помню, заулыбалась, так мне понравилось выражение: не пьет, а нарушает режим. Но в конце концов Жоре удалось взять себя в руки.
Развелись мы весной, а осенью Епифанцев предложил: «Тань, хватит дурака валять, пойдем снова поженимся». И я согласилась. А Жора потом шутил: «Вот идиот, в третий раз женюсь, а взял безработную с тремя детьми!»
Когда задаю себе вопрос, что держало меня рядом с Жорой, точно знаю ответ: новая жизнь. Я ведь откуда приехала? Считай, из провинции. А с Епифанцевым открыла в себе много неожиданного, стала личностью. Рядом с ним невозможно было не писать, не рисовать, не развиваться как творческая единица. Однажды Жора давал концерт в художественном училище, мне там так понравилось, что стала частым гостем в их мастерских. Работала с керамикой, расписывала тарелки, оставляла их там для обжига. Как-то приехала забирать свою работу и услышала: «Мы должны извиниться, вашу тарелку кто-то украл, такая она была красивая». Я не расстроилась. Это тоже результат. Потом увидела картину из засушенных цветов, ее привезли из Прибалтики, и увлеклась флористикой. У моих работ появился ценитель: пришла как-то в гости к актеру МХАТа Коле Пенькову и увидела у него свои картинки.
