Будущая свекровь встретила меня прохладно. Она не одобряла разводов. Но главное — приехал ее любимый Жорик! Кстати, к уменьшительному имени Епифанцева я привыкла не сразу, оно резало слух, казалось каким-то приблатненным. В те времена была популярна песня со словами «Жора, подержи мой макинтош». А потом вслед за свекровью и сама стала его так звать.
Мы пробыли в Керчи дней десять, когда пришла телеграмма-молния: «Срочно выезжайте на съемки фильма «Угрюм-река». Он этого не ожидал. В свое время пробовался на главную роль Прохора Громова, но худсовет Свердловской киностудии утвердил Владимира Гусева. Тот начал сниматься, но поскользнулся на камне, неудачно упал и сломал ногу. Режиссер Ярополк Лапшин убедил директора студии не ждать выздоровления Гусева. Позже Лапшин признавался, что к этому исполнителю у него с самого начала не лежала душа, все равно в конце концов снял бы с роли. Но тут помог случай.
А вот группа успела привязаться к Гусеву и Жору встретила в штыки. Ему никто не хамил, с ним просто не разговаривали, объявили бойкот. Епифанцев приезжает на площадку, а люди от него отворачиваются, садится на грим, и гримеры в течение часа делают свое дело в полном молчании. Другой бы актер закатил скандал, но Жору было не просто вывести из себя. Он не любил ссор, выяснения отношений. Если его кто-то не принимал, он просто подходил к человеку и спрашивал: «Ну что ты как не родной?!» Такая у него была присказка, и людей это обескураживало, напряжение, недоброжелательность мигом улетучивались. Жора был слишком добрым, чтобы на кого-то сердиться, он сумел растопить лед, и когда в Свердловск приехала я, съемочная группа его уже полюбила. Я тоже подружилась с девочками-гримерами, да и оператор Василий Кирбижеков оказался парнем коммуникабельным, так что круг нашего общения был широким. На карте России есть два города, где Жору встречали как героя, — это его родная Керчь и Свердловск, там мы провели около трех лет, пока шли съемки «Угрюм-реки». Гостиница «Большой Урал» стала нам домом родным.
Собрались расписаться мы тоже в Свердловске. Местный ЗАГС пошел навстречу. Надо как следует отметить событие, а денег нет.
— Надо у Игнатова выпросить, — сказал Жора и направился к директору картины.
Но не успел он и рта раскрыть, как тот замахал руками с криком:
— Не дам!
Жора уже выбрал у него все возможные авансы.
— Я вам сейчас такое скажу, — не отступал Жора, — что вы дадите.
— И не надейся!
— Мы с Таней только что расписались.
— Вот оно что! Тогда, конечно, дам.
В тот момент в командировке в Свердловске находился наш приятель Олег Солдаткин. Кстати, это он настоял на посещении ЗАГСа, говорил: «Хватит так ходить, расписывайтесь!» И мы его послушались.
«У моих родственников свадьба, поехали со мной в Нижний Тагил», — предложил Олег.
Нам с Жорой было все равно куда ехать, лишь бы вместе. Чужая свадьба пела и плясала, если гости кричали «горько!» жениху с невестой, мы с Жорой тоже потихоньку целовались. Навеселились, натанцевались от души. Когда градус веселья уже зашкаливал, кто-то заметил, что мы ведем себя как молодожены. Пришлось признаться: и у нас сегодня свадьба. Гости закричали «ура!», и все закрутилось по новой. Гуляли до утра, потом нас пригласили на рыбалку, ночевали в домике на берегу реки. Щуку, которую поймал Жора, помню по сей день, она переливалась всеми цветами радуги. Красота неимоверная!
