Но уж этот разрыв меня не удивил. Боря был здоровенным, обожал застолья, но при этом не работал, а все ждал вдохновения. Вместо того чтобы писать сценарий самому, мог, например, объявить дома конкурс на лучший рассказ среди нас, сестер. Боря потом мне говорил, что победила я, Люде — что она. Игрался, словом. Часто у него собирались друзья-грузины. А Нонна пропадала на гастролях, чтобы всех их прокормить. Сохранилось ее письмо: «Я устала нянчить мужа-алкоголика». Однажды ее терпение лопнуло, и она сказала Боре: «Все! Расходимся!»
Но вернусь к рассказу о своем незавидном положении. Сестра возвратилась домой глубокой ночью, когда я уже уснула. Утром открыла глаза, боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить Нонну. Но слышу, она зевает и сразу берет быка за рога:
— Танька, ты что, беременна?
Просекала ситуацию с первого взгляда.
— Да, — отвечаю виновато.
— Ну и рожай! До двадцати семи лет оставалась девушкой, это же патология какая-то!
— Но отец ребенка не собирается жениться!
— Ну и черт с ним, мы поможем. А вдруг потом не сможешь родить?
Так на свет появилась моя старшая дочь Юля. Нонна навещала меня в роддоме, приехала выписывать. В такси лежал подарок — деревянная кроватка. Именно сестра приняла от нянечек на руки моего ребенка. Увидела Юльку и умилилась: «Ой, какая хорошенькая! — а потом к врачам повернулась: — Вот видите, какой мы товар производим!» Выводили нас из роддома через какой-то подвал, медсестра сообщила, что Нонну узнали и у выхода уже ждет толпа.
Год я не работала, каждый месяц Нонна и Наташа присылали мне, матери-одиночке, деньги — больше рассчитывать было не на кого. Отдала Юлю в ясли, думала, теперь-то смогу зарабатывать сама, но уже через три дня дочка попала в больницу с дизентерией. А я оказалась в той же клинике на операционном столе, мне ампутировали палец на ноге. Юля лежала в детском отделении, я ковыляла туда на костылях из своего. Повидаюсь с ребенком и назад. Однажды Нонна приехала навестить, увидела эту картину и сказала: «Танька, у тебя не жизнь, а сплошная достоевщина!»
Через какое-то время я встретила будущего мужа. Появилась на свет вторая дочь — Ириша, которую я назвала в честь нашей мамы. Совместная жизнь с ее отцом не сложилась, он крепко выпивал. Нонна опять меня очень поддерживала, копеечной зарплаты библиотекаря не хватало ни на что. Устроилась на работу в большую библиотеку заведующей детским отделением, добиралась туда на велосипеде, приспособилась так крутить педали, чтобы не нагружать пальцы ног. С деньгами стало получше. Но однажды попала под ледяной дождь. И снова больница. От переживаний за дочек, которых непонятно как растить, если отрежут ногу, у меня случился нервный срыв, легла в клинику неврозов. Скрывать это от своих коллег я, бесхитростная, не стала. И едва появилась в библиотеке, заведующая заявила: «Вы психически ненормальная, мы вас увольняем!» В слезах опять отправилась к Нонне, та тут же позвонила знакомому журналисту в «Комсомольскую правду». Газета вмешалась, и на работе меня восстановили.
В течение всей жизни мы с сестрой никогда не теряли друг друга из виду, при первой же возможности встречались.
