Пожалуй, самым волнительным для меня было вручение приза за лучшую женскую роль на XVII Международном кинофестивале в Сан-Себастьяне за фильм «Журавушка». Но это еще было до всех этих «народных». Помню, как председатель жюри мою фамилию странно произнес: «Чущина». И я вскочила и пошла на негнущихся ногах на сцену. От волнения перед глазами туман, уши глохнут. Награду вручала Одри Хепберн. В этом состоянии я ее почти не видела. А спустя некоторое время в моей жизни произошла интересная и даже приятная история. В Госкино пришла телеграмма о том, что меня приглашают в Голливуд на три года и предлагают сниматься в пятнадцати фильмах. Меня вызвал к себе председатель Госкино Филипп Тимофеевич Ермаш. Он сказал: «Ну, Людмила, это очень приятно. Но ты же понимаешь, что это вряд ли возможно. Такого опыта у нас еще нет. Если бы это была совместная картина, можно было бы рассматривать предложение. Мы же даже не знаем, что за сценарии тебе будут предлагать. А вдруг предложат раздеться? Ты же советская женщина, член партии». А я про себя думаю: «Да раздевалась я уже в фильме «Угрюм-река».
— Переживали из-за того, что упустили шанс попасть в Голливуд?
— История не имеет сослагательного наклонения. Жалеть о чем-то глупо и бессмысленно. Я ни о чем не жалею. Не случилось и не случилось... В своей жизни я переживала и страдала, только когда теряла близких людей и принимала решение уйти от мужей. Оставляя их, чувствовала себя виноватой. Они все были для меня вроде детей. После нашего расставания я никого из них не бросила. Звонила им, ходила в больницы, покупала лекарства... Продолжала общаться с Фетиным, даже когда снова вышла замуж.
— Кто стал вашим вторым мужем?
— Его звали Владимир Александрович, как Фетина. Он был океанологом. Очень красивый мужчина.
— Слышала, он был похож на Алена Делона...
— К мужской красоте я очень скептически отношусь. Не считаю это достоинством. Но буду честной — его внешность при встрече меня поразила. А еще то, что он не пил и был вполне самостоятельным человеком... Между нами не возникло той душевной близости, которая была с первым мужем. С Володей Фетиным мы были так крепко связаны, что я даже почувствовала момент, когда он ушел в мир иной... Девятнадцатого августа 1981 года я ехала в поезде из Риги в Ленинград. Читала великолепный роман «Мартовские иды», и вдруг сердце резко забилось, похолодели руки и ноги. Я посмотрела на часы — два ночи. Думаю: «Поздно, пора спать». А потом почему-то вспомнила Фетина: «Как там Володя?» И забылась тревожным сном. Утром на перроне меня встретил мой второй муж и сказал: «Володя Фетин умер». — «Когда?» — «В два ночи...» Для меня это была серьезная потеря. Окончательно ушел большой кусок жизни — мучительный и счастливый одновременно...
— Ваш второй брак был самым недолгим?
— Да. Мы прожили вместе еще пару лет, а потом разошлись. Этот брак оказался нелепым. Хотя у нашей встречи тоже, видимо, был смысл...
— Какой же?
— Не хочу в этом копаться. Сейчас народ в первую очередь интересуют вопросы личного характера: кто, где, с кем? Все эти скользкие подробности. Вопрос же, как сохранить достоинство, не интересует никого. А для меня он гораздо актуальнее. Когда-то давно я прочла высказывание Монтеня. Он пишет: «Достоинство подобно глубокой реке — чем она глубже, тем меньше издает шума». Эта мысль пришлась мне по душе. И я всегда пытаюсь по мере возможности так поступать.
