— Хорошо. Объясните, зачем люди приходят в театр — посмотреть на всех этих загримированных взрослых мужчин и женщин, говорящих часто не своими голосами?
— Чтобы увидеть себя.
— Увидеть себя?
— А что же еще? Театр и создавался по этой причине. Я уже упомянул про первые театры, которые были домашними. А появляться они начали, по сути, лишь потому, что какому-то королю или вельможе пришли в голову идея, желание, чтобы поставили спектакль о его жизни, разыграли ее: «Вот я и моя жена — покажите нас, а мы посмотрим на себя со стороны!» Поверьте, людям очень важен этот взгляд. Уверен, именно это толкает их идти в театр. Именно так, к слову, появляются и любимые актеры. Если вы возьметесь проанализировать, то обнаружите, что ваши любимые артисты — те, кто сходится с вами энергетически. Возможно, вы не стопроцентно похожи. Возможно, вам только хотелось бы таким быть. Но как бы то ни было, ваш любимый актер — это всегда человек не чужого вам круга.
— Продолжите, пожалуйста, фразу: «Я хочу, чтобы зритель, выходя из моего театра...»
— ...не остался равнодушным к тому, что он увидел. Если ему все понравилось — прекрасно. Если нет, это тоже нормальная реакция, рабочая, деловая. Причем добавлю — реакция на увиденное может случиться во время спектакля, а может посетить вас через два дня после него, самое плохое — если реакции вовсе не было. Если зритель пришел в театр, посмотрел спектакль и ничего внутри не екнуло, это означает одно: он не увидел себя в этом спектакле. Если бы увидел в нем себя со стороны, это не могло бы не задеть. Когда задело — начинается сложный внутренний процесс согласия или несогласия с персонажами... В этом великая сила искусства. Глубоко убежден, что самый страшный приговор любому искусству, это когда оно оставляет человека равнодушным.
— Большинство спектаклей в Театре сатиры по традиции комедийные, сатирические. В этом была суть данного театра, созданного в 1924 году. При этом считается, что комедийные роли не требуют особых затрат от актеров. Во времена Александра Островского, в XIX веке, даже говорили, чего, мол, там особо сложного, «дураков-то играть»...
— Мне знакома эта версия. Более того, я знаю, что очень многие серьезные и уважаемые люди, авторитетные критики, именно так и относятся к комедии. В принципе, подход такой объясним. Он складывался на протяжении всей истории театра, когда комедия считалась чем-то малозначительным, второстепенным. Возьмем даже того же Александра Островского, его знаменитую пьесу «Лес», где актер-трагик Несчастливцев прямо говорит своему коллеге-комику Счастливцеву, мол, я трагик, а ты-то кто, шут гороховый!
