Начинаю предлагать:
— Вот сюда Диму Марьянова ввести, вот сюда — Сережу Пиотровского, вот сюда...
А он меня прерывает:
— Виктор Викторович, принимайте волевое решение — или в кино сниматься, или в театре работать.
Панфилов на меня обиделся: «Сначала тебя в Канны не отпустили, сейчас на съемки. Ты решай...» Но что я мог решить? Я получился крайним — и там и там. Мне-то казалось, что такой вопрос все-таки должны были Панфилов с Захаровым решать...
Да, Захаров всегда исходил из интересов «Ленкома». А если работа его артиста в кино не совпадала со спектаклями, проблем не было. В сериале «Закон» у меня было 80 съемочных дней, и все в Белоруссии. Но совместить их со спектаклями удалось безболезненно: я уезжал на съемки, возвращался и играл спектакль, опять уезжал, опять возвращался. Правда спал только в поезде. И в «Петербургских тайнах» тоже безболезненно для театра снялся. Тем более что там было занято много ленкомовских артистов: Николай Петрович Караченцов, Маргарита Ивановна Струнова, Борис Николаевич Никифоров...
— Некоторые режиссеры могут начать репетировать спектакль, а потом эту работу бросают. У Захарова так было?
— По-моему, нет. Он все доводил до конца, до премьеры. Была другая ситуация: «День опричника» после двух-трех репетиций он отложил. Вернулся к этой работе через несколько лет и уже тогда выпустил спектакль.
— А как худрук относился к дисциплинарным проступкам артистов?
— На алкоголь в театре у нас было категорическое табу. Если будешь замечен в таком состоянии, тебя уволят. А что касается опозданий, когда причина убедительная — Захаров ее принимал. Но если понимал, что его обманывают, мог взорваться, наговорить разных неприятных слов...
— Говорят, Захаров много помогал актерам своей труппы в решении бытовых проблем...
— И не только Захаров! В свое время и Татьяна Ивановна Пельтцер, и Евгений Павлович Леонов помогали коллегам, хлопотали в сложных ситуациях с получением квартир, установкой домашних телефонов (сейчас от них многие избавляются, а тогда это была необходимейшая вещь). Евгений Павлович ехал к начальнику телефонного узла, чтобы попросить установить коллеге аппарат. А Марк Анатольевич — к мэру, решать квартирный вопрос, и мой в том числе...
— Были у Захарова актеры, которых он выделял — любимчики?
— Наверное, да. Он очень любил Сашу Абдулова, Сережу Фролова, Диму Певцова. Я любимчиком не был, но ко мне Захаров очень хорошо относился. Он ко всем актерам обращался по имени-отчеству (ко мне — Виктор Викторович). Но в приливах нежности называл меня Витенька.
— За долгие годы работы в «Ленкоме» вы выходили на сцену с выдающимися актерами...
— Да, судьба подарила мне такие встречи... Татьяна Ивановна Пельтцер ко мне очень по-доброму относилась. Каждый раз, когда мы с ней встречались у доски с расписанием репетиций и я с ней здоровался, она улыбалась и говорила: «Ты мой красивый...» В «Мудреце» я играл Глумова, а она Манефу. Когда у Татьяны Ивановны начали возникать проблемы с памятью, она очень переживала, мучилась. Сидела за кулисами и постоянно повторяла текст. Но иногда на сцене все-таки не могла вспомнить слова. Ей подсказывали, но текст еще надо расслышать.
