Однако мама говорила, что мне надо вслед за старшим братом поступать в вечерний металлургический институт. В десятом классе исправно ходил на подготовительные курсы в этот вуз, хотя понимал, что металлургия мне совсем неинтересна. Поэтому, получив аттестат, попробовал поступать и в театральный. Показался в ГИТИСе (помню, со мной поступал Олег Фомин, но он потом пошел в Щепкинское). А еще в Школу-студию МХАТ и во ВГИК. Но дальше первого тура никуда не прошел.
— Очень расстроились?
— Не очень, потому что хватило одного дня понять, что не готов к поступлению. По настоянию мамы снова пошел на подготовительные курсы в металлургический институт и устроился на завод. Сначала учеником, а потом монтажником радиоаппаратуры. Зарплата — сдельная. Поскольку я был молодой, мастера давали мне самую невыгодную работу: делаешь много, а получаешь мало. Параллельно готовился к поступлению в театральный, для чего прежде всего изменил репертуар.
— И это сработало?
— Да! Например, я так удачно спел романс «Не жалею, не зову, не плачу», что в ГИТИСе меня пропустили на второй тур отделения музыкальной комедии, где готовили артистов оперетты. Но я не решился пойти на этот факультет, потому что не знал музыкальной грамоты. Подумал, что иметь голос и любить петь — этого недостаточно для профессионального певца. И — о чудо! — поступил на актерский факультет к Владимиру Алексеевичу Андрееву.
Успешно прошел два тура, а третий должен был состояться после Олимпиады-80. Те дни я запомнил не только благодаря Играм, опустевшей Москве, но и похоронам Высоцкого. Мне песни Владимира Семеновича очень нравились с детства (в музыкальном плане меня образовывал старший брат, который слушал зарубежных исполнителей, рок, бардов). Прочитав в «Вечерней Москве» некролог, отпросился с обеда — был будний день — и помчался на Таганку. А там подступы к театру перекрыты: в оцеплении стояли милиционеры явно из азиатских республик. Общественный транспорт не ходил, само здание отгородили от Таганской площади автобусами. Потом прибыла конная милиция. В какой-то момент увидел Кобзона, Лещенко, они выходили из театра через отдельную дверь.
Поразило огромное количество венков и море людей. Очередь «к Высоцкому» начиналась у театра, шла до Котельнической высотки — кинотеатра «Иллюзион», а оттуда поворачивала снова к театру. Чтобы не было толпы, колонну выстраивали по два человека. Очередь медленно, но двигалась. Потом ее по неизвестной причине остановили, народ из-за этого страшно злился, чуть не дошло до драки со стражами порядка. А после окончания панихиды напротив театра, у выхода с Кольцевой станции метро, еще долго стоял милицейский автобус: отслеживали, чтобы не было никаких провокаций, лишних волнений...
Через несколько дней взял отпуск на работе и пошел в ГИТИС на третий тур. Как назло, заболел бронхитом с высокой температурой и сильным кашлем. Но все сдал успешно и поступил!
— У вас был дружный курс?
