— Андреев после института приглашал вас к себе в Ермоловский театр?
— Да, он сказал:
— Отслужишь в армии — приходи ко мне, для тебя будет место.
А я уточнил:
— Но мне же можно показываться в другие труппы?
— Конечно, о чем разговор!
Наш курс побывал в Театре на Таганке у Эфроса, в Сатире, в «Современнике» (после чего Волчек взяла к себе Лену Яковлеву). В «Ленкоме» вместе с Вадиком Цыгановым я показывал отрывок из рассказа Шукшина «Верую!»...
Конечно, попасть в «Ленком», который тогда был на подъеме, очень хотелось: я любил Марка Захарова, любил его великолепные фильмы. А театру, оказывается, были нужны поющие актеры. Мы с Юркой Наумкиным (он в 90-е годы уедет в Америку) показали пластический этюд «Ковбойские шутки». На просмотре помимо Захарова в зале сидели почти все члены худсовета театра: Инна Михайловна Чурикова, Александр Викторович Збруев, Олег Иванович Янковский и другие мэтры. Нам с Юрой, как всем участникам показа, посоветовали позвонить завтра, чтобы узнать результат. И уже на выходе из театра нас догнал завтруппой Арон Михайлович Беликов и пригласил в кабинет к Захарову.
Марк Анатольевич познакомил нас с Павлом Смеяном, под руководством которого мы должны были подготовить вокальные номера из спектакля «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». На это нам давалось всего три дня! Мы с Юркой репетировали обе роли: и Хоакина, и Смерть. Я так старался, что сорвал голос! Но не зря: Захаров утвердил меня на роль Хоакина, а Наумкин получил роль Смерти.
— Вы вскоре дебютировали в «Ленкоме» сразу в главной роли?
— К сожалению, нет... Мы с Юркой сдали последний экзамен в институте — научный коммунизм. И поехали догонять театр, у которого были гастроли по Поволжью: Тольятти — Куйбышев — Саратов. В Тольятти мы не успели, а в Куйбышеве труппу настигли. В тот момент один актер, который играл в «Хоакине» роли Ведущего и Таможенника, нарушил дисциплину. И Захаров мне сказал: «Посмотрите, что в спектакле делает такой-то артист, — завтра будете играть».
До четырех утра учил текст, днем была трехчасовая репетиция, а вечером состоялся мой дебют в «Ленкоме». Голова пухла от советов других артистов, на улице и в зале жара, плюс танцы! В общем, адреналин зашкаливал. А главную роль — Хоакина — сыграл только спустя два года, на гастролях в Кемерово. Мне помогла актриса Лена Степанова, которая в этой постановке играла Тересу. Она сказала: «Не бросай репетировать Хоакина, Захаров должен знать, что ты его готовишь. Иначе ты эту роль так и не сыграешь». Я готовился и в конце концов Хоакина действительно сыграл.
— С Захаровым вы проработали почти 40 лет. Каким он был?
— Марк Анатольевич был разным... Он много говорил об энергетике и обаянии — человеческом, актерском. Учил думать не о том, как выглядишь на сцене, а о том, что ты делаешь. И это так точно! Ведь сюжет, история написаны, часто вообще известны зрителю, и для артиста важно не «что», а «как». Еще Захаров говорил о том, что артисту нужны опыты с собственным организмом, когда актер так вживается в роль, так сосредоточен, что его сердце бьется по-другому, состав крови меняется...
