Кстати, когда я был маленьким, у нас в Сталинграде на кухне висела пришпиленная к стене фотография из журнала «Огонек»: балерина в пачке с отведенной ногой, ее поддерживает мужчина. Научившись в первом классе читать, прочел на картинке: сцена из «Лебединого озера», артисты балета Майя Плисецкая и Юрий Кондратов. Кто бы мог тогда подумать, что через много лет я стану учеником и коллегой жены того самого Кондратова?!
Кроме информационной программы я вел трансляции праздничных демонстраций и парадов. Нина Владимировна внимательно слушала и записывала мои промахи, даже незначительные: где-то интонация подкачала или не совсем логично и точно, по ее мнению, мысль донес. Ошибки неявные для зрителей, а вот профессионалам очевидные. Она объясняла, что не так. Все по делу, но слишком уж язвительно — ее манера общения кардинально отличалась от замечаний деликатного Кириллова.
Честно говоря, я боялся холодного, со злинкой ума Нины Владимировны, ее многие опасались и старались держаться на безопасном расстоянии. Да она и сама не стремилась всем нравиться. Полагаю, причиной едкости и замкнутости стала череда несчастий, преследовавших ее с середины пятидесятых. Это известная история. Красавица-блондинка типажа Марлен Дитрих как-то вела репортаж с сельскохозяйственной выставки на ВДНХ. Решили снять несколько кадров с коровой — та махнула головой и случайно попала рогом Кондратовой в глаз. Нину отправили в Германию, поставили протез. Она продолжала работать, только носила дымчатые очки — скрывала за стеклами физический изъян. Но в эфир ее ставили все реже. Потом новая трагедия — в сорок шесть лет погиб муж. Коллеги рассказывали, что Юрий Григорьевич очень любил лечиться, чуть где-то кольнуло — глотал горстями таблетки. Зная его манию, домочадцы убирали лекарства как можно дальше. Как-то поехал один на дачу, там стало плохо с сердцем. Пытался найти аптечку и не сумел, умер от приступа.
Реакция на горе у всех разная, у Нины Владимировны она проявилась в язвительности. Признаться, я порой с трудом сдерживался, чтобы не наговорить ответных колкостей, поскольку был достаточно темпераментным. Все-таки во мне течет казачья кровь, отец и мама — из потомственных казаков.
Вспыльчивость и обостренное чувство справедливости, которые, кстати, до сих пор не сумел победить, иногда становились причинами служебных конфликтов. Меня ведь избрали секретарем парторганизации! Должность предполагала обязанность вникать во все проблемы коллектива. Я и вникал.
