Друг Слава устроился на местный комбинат стройматериалов в керамзитный цех. А я — помощником геолога. Занимались разведкой алмазных месторождений. Звучит громко, а на самом деле сплошная рутина — рабочие копали шурфы, доставали оттуда керны — образцы грунта, мы их анализировали. Потом переходили на другую точку, так по тайге и двигались.
Сейчас удивляюсь, каким же я был бесстрашным в двадцать лет. Помню, геолог уехал в город в лабораторию — я преспокойно остался один в вагончике посреди тайги с запасом продуктов и мелкокалиберным ружьем. Вокруг вековые сосны, ели, кедры, ветер шумит. Зима, медведи в спячке, но иногда просыпались. Если шатун набрел бы на мой вагончик — смерть неминуемая, были случаи, когда мишки задирали в тайге геологов. Что угодно могло произойти. Слава богу, обошлось.
Геолог вернулся — я уехал. Через несколько дней возвращаюсь. Он открывает дверь, такой радостный, счастливый! По сей день не могу забыть его полный ожидания взгляд. Лишь спустя годы понял, какой я был дурак. Геолог ждал, что привезу бутылку! Насиделся один в тайге. Сели бы, выпили. Но я, идиот, не догадался... Есть случаи в жизни, которые вспоминаешь с чувством неловкости, этот один из таких.
Набродившись по тайге, вернулся в город к людям. Устроился на стройку инженером-диспетчером.
В Мирном успел жениться. Жена работала учительницей. Родилась дочь. Но ранние браки недолговечны — не хватает терпения, мудрости, распался и наш...
Однажды узнал, что открывается студия телевидения. Город богатый, хотя и небольшой — несколько десятков тысяч человек, но с алмазными месторождениями вокруг, мог себе позволить такое удовольствие, как телестудия.
Пойти на конкурс дикторов уговорили друзья: данные хорошие, сходи. И меня взяли — судьба, наверное. Сначала на полставки, потом перевели на полную. Работал много, освоил все жанры, кроме детского. Думаю, и с ним бы справился — умею найти с ребятней контакт.
— Как же оказались в Москве?
— Направили в Институт повышения квалификации для работников радио и телевидения. Но и до этого бывал в Москве неоднократно. Молва в те годы живописала столицу как лучшее место на земле: с высокими красивыми зданиями, театрами, парками-скверами. Город-мечта! Конечно, к мечте хотелось стремиться. Однако всерьез и помыслить не мог, что когда-то буду тут жить и работать. Но, думаю, раз уж выпало сюда попасть, схожу-ка на Центральное телевидение, попытаю счастья. Чувствовал, что студию в Мирном уже перерос.
