Разносили слухи, какой я нехороший и «всюду лезу». Валентине Михайловне Леонтьевой про меня наплели. Она даже сказала общей знакомой: «Если будешь с ним дружить, я тебя возненавижу».
— Евгений Александрович, не так давно вы отметили семидесятипятилетний юбилей. Отпраздновали широко?
— Дата пришлась на вторую волну пандемии — большими компаниями, как вы помните, предписывали не собираться. Так что встретились малой, на даче: мы с супругой Ниной, моя дочь Наташа от первого брака с мужем и сыном, соседка и моя бывшая коллега Алла Данько. По телевизору обо мне показали несколько хвалебных сюжетов, даже стало неловко... Заметил:
— Приятно, но, по-моему, переоценили.
Посмеялись, Данько одернула:
— Все правильно говорят, сиди и слушай!
А если всерьез — боюсь показаться нескромным, но иногда пересматриваю записи программ, которые вел, и знаете, нравится. Мне удавалась классическая манера чтения — выразительная, логичная. У нынешних ведущих, к сожалению, речь порой смазанная, некоторые от самих себя пребывают в нескрываемом восторге, буквально упиваются чувством собственной важности на экране. Я никогда не был от себя без ума, наоборот, относился критично.
Не сразу все получалось, но я старался. Художественный руководитель отдела дикторов Центрального телевидения СССР и мой непосредственный начальник Игорь Леонидович Кириллов замечал на редакционных планерках: «Единственный у нас, кто учитывает все мои пожелания, это Кочергин. Остальные принимаются почему-то скандалить и спорить, считают, будто придираюсь».
Я действительно никогда не расценивал замечания как придирки. Убежден: Кириллов критиковал уж точно не затем чтобы обидеть, а из добрых побуждений. Значит, видел во мне потенциал.
— Вы родились в Сталинграде в простой семье. Путь покорения Москвы оказался довольно извилист: через Томск и даже Якутию.
— Семья и вправду простая. Отец воевал, вернулся израненным и в 1952 году умер. Мама работала фельдшером. Ей тяжело пришлось: осталась одна с ребенком. Некоторые любят живописать «ужасы социализма», будто в беспросветной нищете все тогда жили... А я помню другое. Во-первых, детям, потерявшим отца или мать (таких ребят было немало среди моих сверстников, все-таки недавно отгремела война), выплачивали пенсии. Мне, например, триста пятьдесят рублей — вполне нормальная сумма по тем временам. Мама устроилась на полторы ставки: не хватало квалифицированных специалистов ее профиля. Я ни голодным не ходил, ни разутым-раздетым. Даже велосипед купили. Похуже остальных, пожалуй, жили многодетные. Но и им помогали — от школы покупали и обувь, и продукты. Преподавали замечательные педагоги, формировали из нас личностей, учили стремиться к высокой цели — вырасти полезными обществу. То, что я огромное количество книг прочитал, весь мой багаж знаний и интеллектуальный запас — во многом их заслуга. Почти все мои одноклассники получили высшее образование. Девочки стали врачами, учителями, парни — инженерами. Я поначалу поступил в томский институт на факультет радиоэлектроники. Правда недоучился — таежная романтика поманила. С друзьями махнули аж на другой конец страны — в Мирный, участвовать в комсомольских стройках. Ну а как же там без нас? Молодежь в ту пору была очень активной.
