Года три-четыре просуществовала наша группа. Названия у нее не было, выступали мы всего дважды, но я чувствовал себя «звездой». Уходили со сцены под аплодисменты и учащихся, и преподавателей. Сейчас понимаю, что пел плохо: вокальных данных никаких, голосом не занимался, выезжал за счет рокерской эстетики. И песни были так себе, недаром когда с подачи того педагога из Дворца пионеров записали их, мне услышанное не понравилось. Распространять кассеты вопреки уговорам я не стал, наоборот — закинул их куда-то на антресоли и забыл. А Цоя до сих пор с удовольствием слушаю, мне по-прежнему близка его самурайская этика, его жизненный кодекс воина.
— Но в девяностые, да еще в провинции не рискованно ли было чувствовать себя самураем?
— Конечно, мы, рок-герои, — худые, с длинными волосами, с гитарами — отличались от крепких ребят в спортивных костюмах. Но в шестнадцать лет жизнь весела, а если еще и немного выпить с приятелями... Мы знали, где всегда можно достать спиртное. Подходили, бывало, к какой-нибудь старушенции у автобусной остановки, произносили — несовершеннолетние ведь — кодовое слово, и появлялась бутылка.
Зимой в минус двадцать пять я шагал из центра города на свою окраину пешком — транспорт уже не ходил, в голове шумело... Не понимаю, как добирался до дома. Мама ругала, отец же мог посмотреть строго и потом со мной не разговаривать, это страшное ощущение. Но как-то проносило мимо серьезных приключений. Ухаживал за девушкой, она жила в пригороде, я каждый вечер провожал ее на вокзал, который был пристанищем самых разных людей, в том числе и тех, кто не понимал длинноволосых ребят с гитарами. Обходилось.
Вообще-то я старался не заглядывать в те районы, где хозяйничали «крутые пацаны». С друзьями, понятно, чувствовал себя в безопасности, но и на гулянках в училище, когда видел, что сейчас наступит «момент истины» и либо начнется драка, либо все пойдут искать приключений, понимал: пора валить. Товарищи потом смеялись: «Как обычно, Зорик слинял в самый разгар». Рассказывали, как «погуляли», а я думал: хорошо, что вовремя ушел. Даже как-то с собственного дня рождения испарился. «У нас была шутка вечера, — вспоминали приятели. — Где Зорик, именинник? Нет Зорика. Ну и ладно».
Постепенно сложилось мнение, что Зорика по поводу пьянок-гулянок лучше лишний раз не беспокоить: выпить — выпьет, но в меру и пойдет своей дорогой. У него, дескать, свои тараканы в голове. Но я был надежным товарищем, поэтому ребята моих «тараканов» уважали. А мне не нравились всякие похождения, граничившие с криминалом: куда-то залезть, подраться... Сообразил, что энергию лучше направлять в другое русло — живопись и рок-музыку.
