Странно: я воспринимал эти беседы больше как игру, как способ понять что-то не морща лоб и возможность научиться говорить о важных вещах без пафоса. В мои песни, которые продолжал писать, в их героический самурайский дух стала вплетаться ирония. К примеру мог быстро сочинить что-нибудь о безответной любви: к нам захаживали персонажи, открыто страдавшие от неразделенного чувства.
— А сами в описываемое время уже пережили то, что называют несчастной любовью?
— С девушкой, которую еще в Улан-Удэ провожал из училища на вокзал, постоянно возникали разборки: то ли я ее не понимал, то ли она брала меня измором. Однако ощущения такой уж несчастной любви не было: несмотря на юношескую героизацию всего и вся и себя в том числе, мне больше нравилось играть перед друзьями роль страдающего влюбленного. Нравилось показывать это состояние в песнях, в рассказах, а в действительности все было легче и проще. Вероятно, я просто бессознательно старался не впускать подобные переживания глубоко в душу, чтобы они не завладели мной.
Самурайская ведь тоже этика. Погрузись я в страдания, не смог бы песни и картины писать, поскольку творчество требует владения собой, а если тебя захлестнуло, уже не до искусства. И когда возникла мысль о Красноярске, обрадовался, что закончится муторная история любви.
Наша комната № 933 в общежитии красноярской консерватории называлась «Клуб холостяков». Мы дружили с девчонками, но у нас было жесткое кредо: художник должен оставаться одиноким, чтобы воплощать то, к чему призван. Совсем как воин.
— Однако следовали воинскому кредо вы недолго. Как познакомились с будущей женой?
— Я за многими девушками ухаживал, но в какой-то момент взор свой сосредоточил исключительно на ней. Талантливая девочка из далекой якутской деревни, училась на керамиста курсом младше.
В Якутии сильна традиция давать детям старорусские имена. Когда мне сказали, что девушку зовут Мотрена, я даже переспросил, но необычное имя только подогрело интерес. После очередного свидания приходил в общежитие и друг Валентин сообщал:
— Пока ты гулял, у нас шла жаркая беседа, а ты все пропустил.
— Очень жаль, — отвечал я. — Но мне сейчас не до того.
«Клуб холостяков» стремительно разваливался. Ребята подсмеивались: бросил их, предал. А вскоре Валентин тоже стал ухаживать за девушкой, и женились мы на своих избранницах почти одновременно.
