В стенах особняка кипела и светская жизнь. Старший Муравьев любил карты, шумные застолья и славился как любезный, хлебосольный хозяин. Образованный и умный собеседник, он привечал многих видных деятелей своей эпохи, давал балы, устраивал литературные и музыкальные вечера. Да и соседи — сплошь «басманные вельможи»: Мусины-Пушкины, Голицыны, Плещеевы, Бутурлины, Куракины, Демидовы.
Согласно исповедным ведомостям церкви Никиты Мученика, в доме Муравьевых-Апостолов квартировал «гвардии штабс-капитан Константин Николаевич Батюшков» — добрый друг семьи и известный русский поэт. Возможно, бывал тут и Пушкин, вполне мог захаживать к приятелю-стихотворцу. Тем более что на Старой Басманной в желтоватом одноэтажном особнячке жил его дядюшка Василий Львович и по приезде в Москву поэт непременно навещал родственника. Кстати, когда Прасковья Васильевна Муравьева-Апостол намеревалась приобрести особняк на Старой Басманной, она продала доставшееся ей от отца сельцо Александрово. Среди свидетелей купчей подписался и московский сосед Василий Пушкин.
Братья — добродушный немногословный Матвей, остроумный Сергей, романтичный Ипполит — собирались за шахматами или картами в Желтой гостиной в доме отца и вели долгие беседы о том, как перестроить Российскую империю. Отец и не догадывался, что его отпрыски — заговорщики, но после заграничного похода русской армии вирус вольнодумства затронул многие умы. Как все начиналось, Александр Пушкин наблюдал в литературных клубах «Зеленая лампа» и «Арзамас», описав в десятой главе «Евгения Онегина»:
