Юра убил одного из воров в законе и боялся, что прихлопнут свои, сидел в камере с бронированной дверью и писал жалобы в ООН, что его права нарушаются. Мне рассказали, что во время предыдущего допроса Лакоба пытался бежать, выпрыгнул в окно, но зацепился за провода. Лихой был парень, говорили, что он так и умер в тюрьме. Позже услышал другую версию: вроде бы Юра поставлял своим оружие, когда началась война с Грузией, и погиб.
Местные власти, узнав, о ком кино, заявили: «Мы вам не помощники, Лакоба и так популярен у молодежи, а после вашего фильма что прикажете — назначать его первым секретарем обкома?» Мы успели снять натуру и рванули в Ялту.
У фильма было рабочее название «Чегемские рассказы», и все думали, что он детский, про мальчика. Бомба взорвалась, когда вышел. Главную роль сыграла Анна Самохина. По сравнению с тем, как позже капризничали другие актрисы, Аня вела себя идеально. Правда в отличие от Руслановой, которой что скажешь, то и сыграет, с Аней требовалось много репетировать. Зато работала она самоотверженно. Кроме того, Самохина обладала качеством, которое ценится в голливудских актрисах, — она была сексапильной. На сдаче картины худсовету меня попросили вырезать сцену, где героиня стоит у зеркала. Режиссер Паша Арсенов говорил:
— Это невозможно! Это порнография какая-то!
— Где ты ее увидел? У артистки в кадре всего лишь обнаженные плечи!
— Они такие сексуальные!
Когда снимали Анин проход по набережной, ассистент предложил:
— Давайте соберем массовку.
— Не надо, на нее и так будут оборачиваться.
Мы с оператором уселись в багажник машины, ехали перед Самохиной и видели, как окружающие сворачивали шеи. Справедливости ради надо сказать, что Аню открыл для кино не я, а давший ей роль в «Узнике замка Иф» Юнгвальд-Хилькевич, но он два года монтировал фильм. Наш вышел раньше и сделал Самохину кинозвездой.
В роли Артура я видел актера-интеллектуала. Отправился в «Ленком» к Янковскому, но Олег отказался:
— Мне это неинтересно, обратитесь к Саше Абдулову, он мечтает сыграть криминального авторитета.
— Мне нужен умный человек, а Саша — герой-любовник.
Абдулову эти слова сразу же радостно передали, и он страшно на меня обиделся.
В итоге Артура сыграл Валентин Гафт. В кадре он соответствовал моим представлениям о том, как должен выглядеть шикарный мужчина, хотя в жизни прототип его героя, Юрий Лакоба, может, не ходил в белых костюмах и стихи не читал. Кольт Валентин Иосифович держал интеллигентно, двумя пальцами.
Я посмеялся: «Может, еще возьмете его как нож или вилку?» Показал, как надо держать оружие. Снимали сцену в кафе на ялтинской набережной. Вокруг прогуливались отдыхающие. Вдруг Гафт вскочил и с криками стал размахивать кольтом. Никто не разобрал, что он бутафорский, и не признал в двухметровом гиганте известного артиста. Дамы в шляпках попрыгали в канаву. Гафт оказался джентльменом и всех потом оттуда вытащил.
Валентин Иосифович делился со мной: после того как фильм вышел на экраны, однажды он после спектакля заехал на заправку. Пока стоял у машины, рядом возник мужчина, пристально посмотрел ему в глаза и вынес вердикт: «Наш!»
Я очень хотел видеть в картине Гердта. Позвонил, к телефону подошла его жена, спросила:
— А что за роль?
— Адвоката.
— Зиновий Ефимович не играет евреев.
— Совсем необязательно, чтобы адвокат был евреем, случаются же исключения.
Татьяна Александровна расхохоталась. Попросил Гафта замолвить за меня словечко. Тот привел неоспоримый аргумент: «Зяма, я всю жизнь мечтал сняться вместе с тобой». И Гердт согласился. Гениально сыграл эпизод, даже получил «Нику».
