В актерскую профессию я в свое время тоже бросился как в омут с головой. Ничто ведь, как говорится, не предвещало. Родился в Воронежской области, Панинском районе, в колхозе «Красный Лиман». Наш домик сохранился, мама, Зинаида Ивановна, которую перевез в Москву, живет в нем летом, сейчас делаем там ремонт. Папа, Виконт Михайлович, ушел четыре года назад... Он был военным. Ох и помотались мы по стране! Мне еще и полгода не исполнилось, как сорвались с места. Куда давали приказ, туда и ехали: то на Новую Землю к Северному Ледовитому океану, то на Балтику, то на Тихий океан, в портовый город Ванино.
Мама работала кладовщицей в папиных воинских частях. Часто брала меня с собой. Пока выдавала тушенку, я, каюсь, с завидной регулярностью уменьшал неприкосновенный запас Советской армии: убегал вглубь склада, отыскивал ящик сгущенки, потихоньку вытягивал банку, дырявил ее ножом и выпивал сладкую тянучку. По сей день предпочитаю ее любому самому изысканному десерту. А папа брал меня на учения морской авиации. Сердце билось учащенно, когда во время дежурства разрешал потрогать пистолет. Особенно нравилось стрелять с ним из карабинов по бочкам на усыпанных янтарем песчаных пляжах Балтики. Так отец с малолетства приучал к суровой мужской жизни.
Я, единственный ребенок, рос в благополучной семье, где мама с папой любили друг друга и меня и никогда не случалось скандалов, ругани. Я обожал родителей. И всегда по мере сил старался им помогать. Возможно, благодаря счастливому детству у меня лет до тридцати сохранялась нормальная психика. Позже ее в немалой степени подорвали театр и кино.
— Как родители отнеслись к вашему поступлению на актерский факультет Воронежского института искусств?
— Никак. Считали: пусть сын идет куда угодно, лишь бы не в тюрьму! До актерского факультета пробовал учиться в политехе, откуда выгнали. Категорически не подружился с точными науками: физикой, математикой. Поступил в школу радиомехаников — отчислили по тем же причинам. Какое-то время руководил кружком в Доме пионеров. Потом был грузчиком в магазине грампластинок, таксистом. Два года работал в похоронном оркестре: мы играли, когда гробы опускали в могилы. Представляете, чего нагляделся?
С музыкой соприкоснулся еще в армии. Служил в танковой дивизии под Нижним Новгородом. К слову, сразу попал на учения: вывезли в чисто поле, поселили в палатках. Как растапливать печку, я не представлял. Командир сказал: «Тогда стой на дежурстве и мерзни». Подобная перспектива мне совсем не улыбалась — пошел, слил бензин из бака, плеснул в топку, кинул спичку и... печка взорвалась! На губу не посадили, но побили крепко.
