Для Роньки устанавливали в песке большой красный зонт, чтобы не перегрелся на солнце. Только наш пес выкопает себе под ним прохладную ямку, уляжется, как является Дунька и нагло выпихивает его с насиженного места. Ронька бегает вокруг, лает, жалуется, а Сережа ему сочувствует, обещает: «Я тебя обязательно напишу, только не переживай!»
Помимо Коктебеля часто отправлялись на Азовское море. Набьемся в машину и едем. По дороге останавливались у сельпо. Полищук и Цигаль однажды приобрели там кеды на резиновой подошве. Любиного размера не было, взяли две пары Сережиного. Потом они постоянно спорили, Полищук орала:
— Почему ты надеваешь мои кеды?!
— Это не твои!
— Мои не могут быть такими грязными. Свои изгваздал, а теперь чужие тыришь!
Цигаль отличался экзотической внешностью: усы, пышная шевелюра. Вдруг появляется с косичкой-дредом.
— Это Любка мне заплела, — сказал он, довольный новой прической.
— А как голову мыть собираешься?
— Пылесосить буду.
Сережа часто приглашал: «Ребята, приезжайте, устрою вам пир горой». Ехали с Женей на винный завод и покупали мадеру, она изумительно шла под шашлыки. Когда трапеза заканчивалась, мы с Полищук начинали петь. Только Люба со мной все время ругалась: «Договаривались же, ты поешь первым голосом, а я вторым!» Но я увлекалась и забывала об этом. Все равно прекрасно спевались, получали удовольствие. За забором собиралась публика, слушала нас, на другой день на рынке кто-нибудь говорил:
— Как здорово поете, вот бы еще послушать!
— Было б настроение! Споем! — отвечали мы с Любой.
Вместе ходили на рынок. Там у каждой был свой маршрут. Я направлялась за помидорами, абрикосами, черешней, а Люба — за семечками. Пока не обойдет всех бабушек, не перепробует весь товар, не успокоится. В итоге покупала целый мешок. Встречались в условленном месте, Люба показывала:
— О! Видишь?!
— Вижу, и что ты собираешься с этим делать?
— Сегодня буду есть только семечки!
И правда, могла сгрызть мешок в течение дня. У нее был железный характер. Кругом дары юга, невероятные вкусности, а Полищук заварит себе чайник зверобоя или ромашки и пьет до вечера. И больше ничего! Считала, что поправилась, надо сбросить вес. Как ей удавалось держаться при таком количестве соблазнов?
Я сочувствовала:
— Любаха, неужели есть не хочется?
— Нет, сегодня дала себе слово пить только травяной сбор.
Она сама его составляла.
Как-то у меня разболелся живот, что довольно часто случается на юге, собралась уходить. Спрашиваю Любу:
