— Свои первые пародии проверяли на родителях?
— В моей семье у всех очень серьезные профессии. Мама, Маргарита Евгеньевна, преподавательница английского языка, замечала: «Только ты у нас выродок». Не без иронии, конечно. Она говорит, что я начала петь и танцевать раньше, чем говорить и ходить. В пять лет уже пародировала звезд советской эстрады. А к семи доросла до домашних концертов, на которые в нашей пятикомнатной, бывшей коммунальной квартире собирались все соседи. Даже программки от руки сама писала: первым номером выступает Валерий Леонтьев, вторым — Муслим Магомаев...
Любимой всегда оставалась несравненная Алла Борисовна, к образу которой я подходила особенно тщательно: на ночь делала косички, чтобы с утра расплести и обзавестись пышной «пугачевской» шевелюрой, связывала два платка за концы — получалась туника-распашонка, расческа служила микрофоном. При таком параде взбиралась на табуреточные подмостки. Приятно было видеть реакцию моих одесских зрителей, держать их внимание... Должна признаться, что сегодня ощущения от выступлений у меня практически те же, только табуретка стала чуть больше — превратилась в сцену.
Часто говорю, что пришла в профессию благодаря маме. Она в семье отвечала за дисциплину и относилась ко мне очень требовательно. Папа Валентин Гаврилович — это была бесконечная любовь. Я обожала его в ответ, поэтому считаю себя папиной дочкой. Он водил меня в цирк, баловал... В этом и заключается родительская любовь — когда человек сам получает удовольствие от общения с ребенком. Не могу сказать, что папа не участвовал и в каких-то моих творческих поисках. В первом классе играла бабочку в «Мухе-цокотухе» — таким стал мой дебютный выход на сцену. Требовались крылья, а в те времена их невозможно было приобрести в магазине. Чудо сотворили для меня папа с бабушкой: он нашел и изогнул жесткую проволоку, она обшила каркасы прозрачной тканью, а потом обклеила блестками. Надевались крылья на плечи с помощью резинок.
