Тридцать первого мая на странице Павла в «Фейсбуке*» появилась следующая запись: «Спасибо всем, кто меня поддерживал! Ваши добрые сердца были маяком надежды на непростой дороге... Увидимся, друзья». В этот день ведущего артиста Большого театра Дмитриченко, осужденного по делу о нападении на Сергея Филина, выпустили на свободу.
— В тюрьме я провел три года: суд решил освободить раньше срока. К счастью, удалось выжить, несмотря на попытки со стороны тех, кто меня засадил, сделать все, чтобы уничтожить неугодного им человека. И вправду, все, что нас не убивает, делает сильнее. Теперь знаю — это не просто слова. Если тебе дается испытание, его нужно пройти достойно.
Я снова оказался в Москве, рядом — родители, друзья, любимая, самая прекрасная на свете жена. Ни на кого не держу зла, хотя считаю себя наказанным ни за что. Я отпустил эту ситуацию. Но мой выход из тюрьмы был встречен очень бурно. Адвокат Сергея Филина заявила в телеинтервью, что меня освободили незаконно: «Дмитриченко должен сидеть. Если он не признает свою вину, значит, он опасен!» После таких заявлений меня просто смешит их юридическая безграмотность. Я прекрасно знаю, кто стоит за всей этой историей, но не испытываю чувства ненависти и жажды мести. Есть только один вопрос: зачем у меня украли три года жизни?
...Это случилось семнадцатого января 2013 года. Через полчаса все телеканалы, радио и Интернет взорвались: «Худруку Большого театра Сергею Филину плеснули в лицо серной кислотой!», «У Филина ожоги на лице!», «На Филина совершено покушение!» История, как настоящий триллер, обрастала все новыми подробностями, версиями, догадками. Журналисты отреагировали с такой молниеносной быстротой, словно сидели в засаде в сугробах темного двора, где произошло нападение.
Большой театр на следующий день напоминал штаб боевых действий — за кулисами множество телевизионных камер со всего мира. Журналисты примчались освещать громкий криминальный скандал. Бесконечные пресс-конференции, интервью, артисты балета растеряны и подавлены... Все наперегонки строили версии: кто-то говорил, что это месть, кто-то считал, что таким способом хотели занять кресло худрука, многие были уверены — «шерше ля фам», выдвигалось даже такое предположение — не само ли руководство театра все это и организовало? Уж очень быстро, буквально с первых минут пошла атака на Николая Цискаридзе. Филин, который уехал на лечение в Германию, в интервью Der Spiegel заявил: «Цискаридзе должен сидеть в тюрьме!» Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Знаменитого на весь мир танцовщика вызывали на допрос, его преследовали СМИ. В одном из интервью Николай заявил: «Это травля. Уверен, случай с Филиным — спланированная против меня акция». Действительно, дикость!
Моя часть истории началась почти три месяца спустя. До этого жил обычной жизнью. Съездил на фестиваль «Бенуа де ля данс» в Италию. Ни от кого не прятался, не скрывался. А ведь мог бы остаться за границей и не возвращаться...
Пятого марта в пять утра в квартире на Тверской, которую я снимал, раздался звонок. На пороге — семеро, среди них следователь, который приходил в Большой театр: «Будем проводить обыск и искать вещественные доказательства».
