Только через четырнадцать лет узнала: если бы тогда смалодушничала, могло бы у нас с Васей все сложиться по-другому.
Оставшись без дела, Вася начал писать все, что услышал от меня про мое детство, — так родился сценарий фильма «Волчок». И правда о маме, что я всю жизнь скрывала глубоко внутри, всплыла через эту мою роль как в проруби.
Актрису, которая должна была играть меня в детстве, сначала искали в детдоме — объехали весь Урал, отсмотрели пять тысяч девочек. Нашли подходящую, спрашиваем:
— Когда у тебя день рождения?
Зыркнула из-под челки:
— Седня!
Сразу поняли: заливает! Наша девочка! Правда, потом возникли проблемы с ее новыми родителями, которые оказались адептами религиозной секты и не хотели отдавать ребенка на съемки. И мы взяли на роль правнучку Валентина Плучека — Полину.
Маме, которая вдохновила нас с Васей на эту работу, я вручила сценарий на своем дне рождения. Мне как раз исполнилось тридцать три года, и я впервые пригласила в ресторан обоих родителей. И они, как два дурачка, выясняли при мне свои отношения минувших дней. А ведь давно уже были чужими людьми... И мне стали чужими, потому что по-прежнему не хотели интересоваться своей дочкой. Тогда я вдруг ясно поняла, что моя семья — это Сигарев. Здесь меня спрашивают, мной интересуются, меня любят... В общем, привлечь внимание матери с отцом удалось только красной тряпкой в виде сценария «Волчка», напечатанного в журнале «Урал». «Получите и распишитесь за вашу бурную молодость!» — это называлось.
Мама ушла из ресторана первой. Встала и сказала: «А ты у нас Павлик Морозов!» Это было предательство — ее накрыли. Оставшись наедине с папой, я по пьяни со смехом рассказала, как восприняла его советскую хату, заявившись в гости подростком... Он тоже обиделся: «Никогда тебя не прощу!» С тех пор мы больше не виделись. Я-то его давно простила, а он оказался на это неспособен.
В «Волчке» финал сначала был другой: моя героиня-мать плакала над погибшей под колесами машины девочкой и просила у нее прощения. Мы уже занимались монтажом... И вдруг умирает от передоза моя двоюродная сестра. Честно признаюсь, я от нее к тому времени отстранилась — из любимой Ани она превратилась в монстра, который ради дозы был готов на все: воровала, клянчила у всех деньги... Я не знала, как ей помочь, давно жила своей жизнью. Но обалдела, когда позвонила тетя Галя и сообщила о смерти дочери таким образом: «У тебя умерла сестра, и эта сука была должна мне тридцать тысяч! Отдавай за нее!» Я вдруг отчетливо увидела, как мой прадед вырывает пуховое одеяло из-под тела умершей дочери... В моей семье не проезжали ничего — даже к мертвым имели претензии. Через пятнадцать минут позвонила мама и озвучила свой коварный план: «Я прямая наследница Галькиных метров — ее положим в дурдом, квартира моя!» Мы с Сигаревым в ужасе переглянулись — и тут Вася говорит: «Не будет у нас этого финала. Таких людей не исправит даже могила». И когда в «Волчке» дочка моей героини погибает, та со смехом бежит прочь, как бегала всю жизнь от любви своего ребенка...
