А однажды папа нас с ним на полном серьезе потерял. Я приехала в гости, и мы пошли гулять. Потом отец отвлекся на телефонный разговор, а я с Риком на поводке зачем-то побежала наверх — в квартиру. Папа этого не заметил. Он метался по двору, искал нас, кричал. Когда наконец поднялся домой и понял, что мы там, орал так, что дрожали стены: «Даша! Как ты могла уйти наверх, не предупредив меня? Я думал, тебя украли!»
Это был единственный раз, когда видела отца по-настоящему рассерженным. Хлопнул дверью комнаты так, что стало жутко, ушел на кухню, долго там чем-то гремел, видимо выпуская эмоции. Потом вернулся, будто ничего не произошло: «Ну что, поехали в кино?» Он отходчивый. Больше мне эту историю не припоминал.
В один прекрасный день и у нас с мамой появилась собака — мини-йорк Фаня. Я с детства ныла, что хочу собаку, а мама отвечала спокойно: «Станешь взрослой — будет тебе двенадцать лет, тогда и заведем». Ей, наверное, казалось, этот день наступит лет через сорок. И вот мне исполнилось одиннадцать, я припомнила: «Мам, через год мне двенадцать, ты обещала собаку!» И утром в день рождения (а я валялась с температурой — загрипповала) увидела на своей кровати красную варежку — и в ней кто-то пищит. Щенок!
Сейчас Фаня главная в доме, тридцатисантиметровая кроха всех строит. Она не ходит даже пить воду или есть корм — не королевское, видимо, дело. Посмотрит, тявкнет — мы с мамой сразу все поняли: надо поднести чашку с водой!
А лабрадора уже нет на свете, его сбила машина шесть лет назад. Рик умер на руках у папы. Сейчас он завел щенка белого алабая. Отец придерживается того же мнения, что и я: с животными порой проще, чем с людьми. Уж точно собаки в отличие от некоторых людей не предают, всегда рядом, и в трудные минуты тоже.
