...Я тоже решила познакомиться с братом, когда Театр имени Маяковского в очередной раз приехал в Ленинград, его труппа часто приезжала туда на гастроли. Я к тому времени уже окончила Академию художеств, искусствоведческое отделение. Помню, поджидала брата у служебного входа и, когда он появился, спросила:
— Можно ли, Армен Борисович, с вами поговорить?
Но так при этом нервничала, что он, очевидно, подумал «Одна из поклонниц» и сказал:
— Очень тороплюсь, давайте после.
Я попросила у администратора контрамарку и пошла на спектакль. Но после не подошла, не решилась. Так он и не узнал, что это была я, и потом не вспомнил этот эпизод.
Мы стали общаться через год. С тех пор Армен всякий раз, как приезжал в Ленинград, звонил, и мы обязательно встречались. Правда, мне долго мешала зажатость, брат же — известный актер... Но с его стороны шла такая теплота, такая душевность, что казалось, и не было тех лет, которые нас когда-то разлучали. Армен очень любил большие компании с разговорами, весельем. Я познакомила его с известным в Ленинграде скульптором Левоном Лазаревым, и тот вылепил его портрет. Бронзовую отливку взяли в Государственную галерею в Ереване, а гипсовый раскрашенный вариант хранится в коллекции музея искусств ХХ—ХХI веков в Санкт-Петербурге, который я теперь возглавляю.
— С дочкой и женой он вас познакомил?
— Как-то приехала в Москву, и мы с Гаяной пошли в гости к Армену. Моя сестра долго выстраивала отношения с Таней. У той характер непростой, поэтому Гаяне пришлось потратить много душевных сил, чтобы завоевать ее расположение. В результате они стали почти подругами. А Лену я увидела уже повзрослевшей. Однажды мы с Еленой Васильевной сидели на кухне, сплетничали. Армен и Таня были где-то в гостях. Анна Степановна тоже была в отъезде. Пришла Лена. Я сразу почувствовала нервные флюиды, которые исходили от девочки, как только мы заговорили о Татьяне. Гаяна рассказывала: когда Лена была еще маленькой, чувствовалось, что ей не хватает родительского тепла и ласки, что девочка какая-то закомплексованная. Леночка, конечно, оттягивалась, знала, что можно настаивать на своем, когда папа и бабушка рядом. К тому же ореол знаменитого отца играл свою роль, поэтому все дозволено.
