После таких разборов моих полетов я окончательно закрылась в скорлупу женщины-жертвы и, как ни парадоксально, даже начала уютно себя в ней чувствовать. Сил противостоять просто не было. Примерно раз в неделю меня выгоняли из дома. Я приспособилась — необходимые вещи начала хранить в машине. Окружающим, да тому же Гордону или Вите, натужно демонстрировала, как у меня все хорошо. Загоняла себя в угол глубже и глубже…
Жорин стал завершающей точкой в моем нездоровье. Он добил меня морально. Мы развелись, но спустя какое-то время Сергей пришел, признавался в любви, мы решили, что нам нужен ребенок, и снова поженились. Он даже сделал признание в СМИ о том, что действительно поднял на меня руку, но теперь, мол, все осознал. Сейчас спрашиваю себя: ну какая нормальная женщина повелась бы на такое во второй раз? И сама себе отвечаю — разве что та, у кого с головой был непорядок. Да, я признала это.
Продержались мы, естественно, до первой стычки. Вытянул из ситуации нормальный материнский инстинкт — я была беременна и меня положили в отделение невынашиваемости больницы имени Кулакова в очень плохом состоянии. «Все, Катя, — решила я, — ты больше не имеешь права быть размазней! Думай о ребенке!» Деньгами помогла Лолита Милявская, Анфиса Чехова привезла детские вещи… Жорин не появлялся.
После того как родился Даня, мы месяц жили в стационаре. Отчим болел ветрянкой и поехать с младенцем к маме я не могла. С громадной теплотой вспоминаю сотрудников больницы имени Кулакова и не устаю благодарить тамошнее руководство за то, что, зная о моем тяжелом материальном положении, с меня не взяли денег за лечение сына.
Потом вдруг мои песни купил Григорий Лепс. Появились деньги. Я начала активно работать. Писала на заказ статьи, песни, стала организовывать свой бизнес. Сознаюсь, иногда прорывало, писала Сергею: «Как же так? Ведь у нас есть любовь, сын…» И вот когда я в каком-то шоковом состоянии все-таки встала на ноги, что-то будто сломалось внутри. Просто лежала сутками и ничего не могла делать.
Отправилась «сдаваться» в клинику неврозов. Оказалось, что у меня тяжелейшее посттравматическое состояние. Процесс исцеления шел параллельно с поисками правды. А правда заключается в том, что когда-то, не пережив развода родителей, я сбежала в брак с человеком, который старше меня на 16 лет. Попав в беду с Витей, собакой, всей этой историей в целом, я ничего лучше не придумала, как снова спрятаться в брак... Через месяц из клиники вышла здоровым человеком, может быть, без лишних иллюзий, но наконец повзрослевшим. Я не делала из этого пиар и рассказываю лишь для того, чтобы женщины не стеснялись обращаться к специалистам в кризисных ситуациях. Из 34 лет моей жизни только в последний год я смогла почувствовать себя не забитой, огрызающейся или кому-то что-то доказывающей, а самодостаточной женщиной.
