Второй муж, Борис, увидел меня уже в Театре Ермоловой: «Новенькая?» Впрочем, какая же новенькая? Здесь прошел мой дебют — считай, родная сцена! Папа во время моего прослушивания в театр прятался на галерке, очень за меня волновался. А когда я оказалась в труппе, следил, чтобы не увлекалась отмечаниями премьер. Возможно, боялся, что у меня гены плохие. Следил за одним, да в другом упустил… В театре зашептались: «Когда у Нади свадьба с Борисом?» Второй муж, который был на 13 лет старше, обхаживал меня с гусарской бравадой. «А ты ничего себе артистка! Когда придешь в гости?» — это был наш первый разговор. «Никогда, — говорю. — С чего бы?» — «Смотри, пожалеешь!»
Борис оказался настойчивым, к тому же с юмором, а со временем я увидела в нем надежного, обстоятельного хозяина: например, он умел копить деньги, чинить кран и заботился о родителях. Я его искренне полюбила. Через пару месяцев после нашего знакомства Боря приехал к нам домой и сделал объявление: «Лев Иванович, я люблю вашу дочь и хочу, чтобы вы мне ее отдали». Папа ответил: «Ну о лучшем зяте я и не мечтал!» В этот раз свадьба была уже не студенческая, а как полагается — в ресторане. Гулял весь ермоловский театр, пришла даже Кристина Орбакайте, которая тогда играла с Борей в одном спектакле.
Лев Иванович особенно переживал, что я, несмотря на беременность, отказываюсь бросать руль: «Борь, ну скажи ты ей, чтобы не водила машину!» — «Да она не слушает меня!» Когда перед самыми родами папа пришел в больницу, принес все необходимое для малышки, весь роддом переполошился: «Это же Лев Борисов!» Мы собирались рожать с Борей вместе, но в последний момент я решила отступить от этого плана. Муж сидел на улице, курил, ждал... Когда все закончилось, новоиспеченный отец зашел ко мне, он был в белом халате и в маске. Еще не совсем придя в себя, я посмотрела на собственного мужа и сказала: «Спасибо вам, доктор!»
С какой важностью — на вытянутых руках — Лев Иванович выносил на публику внучкин подгузник: «Внимание — у меня тут подарок от Ксении». — «Папа, убери, пахнет!» — «Вы не понимаете, это ее первые приношения!» Утром раньше всех подскакивал к колыбельке: «Что там наш ангел, проснулся?» Гулял с ней, баюкал. Папа взбодрился, помолодел: до этого все время с книгой, с сигаретой, а тут стал на даче дрова колоть, воду таскать из колодца... Когда внучка начала ходить — в футбол с ней гонял.
Дома при ее появлении все время закрывал ладонью угол стола: «Как все повторяется: я делал так же, когда ты росла, Надюшка!» Финансово мне с ребенком тоже помогал, сразу сказал: «Забирай мою театральную зарплату». В декрет я не уходила. А в театре, кажется, запамятовали, что я молодая мама. Позвонили как-то за полчаса до начала спектакля «Мэри Поппинс»: «Надя, ты где?» «А что?» — ответила я. — «У тебя через 30 минут сказка». «Охренеть!» — подумала и помчалась в театр. Успела и даже влезла в костюм... Отец изумился: «Во дают! С ума, что ли, там все посходили?»
