Когда мы закончили альбом, Валерии он дал возрождение на сцене, Пригожину — жену, а мне — статус продюсера. Именно тут меня стали воспринимать серьезно. И я понял, что теперь вернусь в Россию окончательно.
Пригожин появился рядом со мной еще в тот момент, когда я начал работать с Кристиной Орбакайте. Он быстро считал этот ореол «человека с Запада» и стал показывать мне своих артистов: «Есть такой певец Авраам Руссо: записано много, потрачены миллионы, а хита до сих пор нет». У меня в голове тут же вспыхнула черно-белая картинка: объединить Руссо с Орбакайте по «принципу домино». С этого началась их страстная история любви на сцене: «За закат, за рассвет, за любовь, которой больше нет» и «Я не отдам тебя никому». А последнюю песню из трилогии Руссо уже спел один, что легло на сюжет: «Знаю, скоро тебя потеряю». И еще лет десять протянул на этой песне.
Не знаю, почему Кристина не захотела петь ее с Руссо, но обошлось без конфликта. Кристина для этого слишком тонкая, тактичная. Она никогда не покажет, что куда-то торопится, хотя график у нее сумасшедший. Я был готов подстраиваться под певицу, но при этом мне надо было ею руководить. И Орбакайте никогда не обижалась, если я говорил: «Так нельзя, перепой».
А однажды предложил:
— Кристин, выпей рюмку водки.
Она внимательно на меня посмотрела:
— Чего-то не хватает?
— Холодновато.
Орбакайте безропотно опрокинула рюмашку, будто ей врач прописал. Посидела... Запела... Всплакнула...
— Вон как теперь душевно получилось! — обрадовался я.
Это такие продюсерские фишки, которых я насмотрелся на Западе. Артист не может быть отстраненным, и иногда его надо расшевелить — даже физически. А поскольку я пропагандирую спорт, мои подопечные бегают вокруг здания, отжимаются... Ведь порой для чувственности достаточно просто задыхаться в микрофон. Люди думают: «Боже, как этот исполнитель переживает!» Да он просто отжался только что сто раз!
Ставить на место я тоже научился у иностранных коллег. Как-то записывал одну финскую знаменитость — тот вошел в пальто, стряхнул снег с мехового воротника и сразу к микрофону. Со мной даже не поздоровался, бросил в мою сторону бесцеремонно:
— Давайте!
Я заставлял его перепевать и перепевать куплет, а сам даже запись не включил...
После пятого раза он спросил:
— А когда мы уже начнем оставлять часть записи?
— Когда ты пальто снимешь и покажешь, что у тебя под мышками мокро! — объяснил я.
Как же он орал в телефон своему директору про «наглую русскую свинью». Но при этом остался и допел.
Потом я спросил у директора:
— Что ты ему сказал?
— Чтобы уходил и не возвращался. И в мой офис тоже.
Все эти умения мне пригодились в работе с «фабрикантами» — Игорь Крутой пригласил меня в проект. И это была очень полезная вещь для продюсера: поковыряться во всех уголках страны и собрать на кастинг самых талантливых людей. И «Битва хоров», и «Главная сцена», и «Фабрика звезд» только на этом и держатся. Кто бы потом что ни говорил: дескать, все участники попали на телевидение не просто так, но даже моя жизнь доказывает, насколько порой все бывает случайно! Почему у остальных-то должно быть иначе?
