Все равно что прийти к финишу и упасть за метр до ленточки, расквасив колени и нос! С Россией я за эти несколько лет связь уже потерял — остался один, без ансамбля. А надо было что-то придумывать, кормить семью. Какое-то время пребывал в депрессии, но сейчас понимаю, что и это не было случайностью: именно тот большой облом сделал меня композитором! Я уехал в Финляндию, создал молодую группу, стал писать музыку и стихи... А вскоре произошла та самая судьбоносная встреча с Примадонной российской эстрады.
Наверное, сейчас Алла Борисовна уже и не вспомнит то наше свидание, а у меня в памяти запечатлелось каждое мгновение: даже такие мелочи, что у легендарной певицы был насморк, она то и дело утыкалась в носовой платок, а мне было стыдно, что пристаю к ней со своими песнями. Тогда же Пугачева между делом упомянула «это дурацкое «Евровидение»... Я толком и не понял к чему, ведь совсем не интересовался данным конкурсом, когда жил за границей.
А когда уже был продюсером «Фабрики звезд», меня попросили войти в жюри «Евровидения» от России. В том году выступала Юля Савичева — переволновалась, заняла одиннадцатое место. И сразу после финала я оказался на обсуждении в программе у Малахова. Посыпались нападки на бедную Юлю. А я ее даже не знал тогда, но по-отечески жалел, думал: «Маленькая девчонка, что накинулись?»
— Надо было взрослую состоявшуюся певицу отправлять!— слышалось со всех сторон.
И тут я высказался:
— Это молодой конкурс! Зачем нам отправлять на «Евровидение» артистов, которым уже «прогулы» на кладбище пора ставить?
В ответ на это со своего места возмущенно поднялся один музыкальный критик и выкрикнул противным писклявым голосом:
— Вы только что. Оскорбили. Аллу. Борисовну. Пугачеву!
Я так и отвалился на спинку дивана.
— А Пугачева-то здесь при чем? — шепотом спрашиваю у Надежды Бабкиной, сидящей по соседству.
В общем, то, что Алла Борисовна когда-то выступала на «Евровидении», стало для меня абсолютным сюрпризом! И тогда я искренне сказал:
— Этот конкурс не достоин Пугачевой!
Конечно, нашлись добрые люди, которые ей все донесли, порядочно исказив мои слова. С тех пор прошло уже одиннадцать лет, а Пугачева не может простить мне обиду. Как стена между нами выросла. Я много раз хотел ей сказать: «Посмотрите программу, я не сказал ничего оскорбительного!» Но всегда было как-то несподручно. Даже когда я пришел на день рождения к Кристине, Алла Борисовна смотрела на меня как на пустое место. Сейчас уже ни мне, ни тем более ей, наверное, и не нужны эти оправдания. Но для меня тот инцидент — самый неприятный из того, что произошло со мной в шоу-бизнесе.
Правда, с тех пор я так и не научился жить «по-депардьевски». У Жерара Депардье как-то спросили, каково его главное умение. И тот ответил: «Не спешить реагировать». Я же всегда сначала реагирую, а потом жалею. Засудила Лариса Долина мою Наташу Подольскую на проекте «Фабрика звезд. Возвращение», я тут же высказался, что на ее мнение мне плевать. Потом остыл, понял, что погорячился, — мы ведь даже песню с Долиной до этого очень комфортно вместе записали. А она по-женски затаила...
