Ездили в Шотландию, Лондон… Подарки? Главный подарок для актрисы — это, конечно, роли. Лучшим подарком Димы я считаю роль в картине «Человек у окна»: отличный материал, замечательные партнеры — Юрий Стоянов, Сергей Гармаш, Владимир Вдовиченков. До этого был тоже, на мой взгляд, удачный фильм «Семь кабинок». Конечно, шептались: «Месхиев снимает жену». Не расстраивало, потому что на правду обижаться глупо — Месхиев действительно снимал жену. Очень старалась его не подвести, из кожи вон просто лезла! Иногда в буквальном смысле… Очередная моя трагикомедия случилась как раз на «Семи кабинках».
По роли моя героиня постоянно ходит в пачке и чулках. Съемки шли целый день, а в фильме кадры идут подряд и в одном помещении, поэтому меняющийся уровень чулок на ногах был совершенно недопустим. Надо заметить, чулки — на редкость дурацкая вещь, они все время сползают! Дима страшно нервничал из-за того, что опять у меня несоответствие в костюме! Раз остановил камеру, два… Чтобы сохранить мир на площадке и муж успокоился, предложила девочкам-костюмерам приклеить злосчастную часть костюма прямо к ногам: «А закончим съемки, просто отлепим с водичкой!»
Все так и вышло: сняли, отлепили, только… Через несколько дней то место, к которому приклеивали чулок, сначала ужасно заболело, потом и вовсе загноилось. После очередной смены с абсцессом на ноге я отправилась в травмпункт. Разболелось так, что даже разгримироваться сил не было. И хорошо, что Дима, несмотря на мои протесты, тоже поехал. Обкололи мою ногу, вскрыли нарыв и наложили повязку. Мы не успели выйти из больницы, когда я сначала странновато себя почувствовала, сильно застучало сердце, а потом и вовсе стала сползать по стеночке. Дима едва успел меня подхватить.
О том, что происходило дальше, мне потом муж рассказал. Очнулась уже в реанимации, которая, на мое счастье, располагалась прямо за углом. Оказывается, какой-то из двух вколотых мне препаратов вызвал сильнейшую аллергию и анафилактический шок. А я все еще в гриме официантки Котенка — у меня ядовито-розовые тени с блестками, широкие черные «стрелки», неопределенного цвета губы… Кошмар! Утром пытаюсь разлепить глаза, что-то лепетать… А доктор сменился. И, вероятно, он решил, что в его палату ночью положили очередную проститутку с передозом. Смотрел на меня неодобрительно, разговаривал еще хуже: «Пошла б хоть умылась!» «Я просто актриса», — еле-еле пропищала в свою защиту я. Но мне показалось, он не услышал. Актрисой, правда, мне снова стать удалось только через неделю, когда я окончательно поправилась.
На съемках фильма «Мы из будущего 2» судьба моя вновь выписала крутой вираж. Снимали под Москвой и снова осенью, только осень была какой-то промозглой, до костей пробирало. И я не понимала, то ли мерзну, то ли что-то не то. Так и узнала, что беременна. Страшно было очень, но вопроса, рожать или нет, не стояло. Нервничала я все девять месяцев, ждала неприятностей и понимала, что повторения трагедии уже, наверное, не переживу. Возможно, из-за постоянного психоза, переживаний я и есть не могла, и спать толком не получалось, и ноги отказывали. Но когда мне дали Феню на руки, я была так счастлива, что родила б еще семерых! Ребенок — это здорово, потрясающе, невероятно! Как бы ни складывалось и что бы вокруг ни творилось, ты держишь этот крохотный сморщенный комочек и понимаешь, что сейчас вот в этих самых руках целый мир! Назвали мы дочь Агриппиной. Не знаю, откуда журналисты взяли, что у нее двойное имя. Вообще-то Агриппина и Аграфена — это одно и то же.
