— Какой театр сегодня вам все еще интересен?
— Есть отдельные спектакли, которые мне нравятся. А театральные труппы только те, которые держатся как студии. Например, «Мастерская Петра Фоменко», Малый драматический театр Льва Додина. Но в целом мы присутствуем при крушении репертуарного театра. Хотя не все так уж безнадежно. Талантов у нас традиционно очень много. Но талант — это еще не достижение, а инструмент. Как молоток. И вопрос в том, куда будут забиты гвозди этим молотком: в гроб или в стену для повешения картины. Или для скрепления двух вещей, чтобы все не упало.
Но нет, не все так плохо... Дух дышит там, где хочет. Искусство порой возникает там, где, казалось, и опереться не на что. Возникает внезапно! Иногда как протест! Возникает в ответ на гламур, который тоже захватывает: все так красиво, так вязко, изысканно и эротично, что хочется плюнуть на это все! И тогда, словно из ниоткуда, возникает искусство чистого взлета, в котором вдруг рождается ясно пробившаяся мысль или чувство, которое не боится прямоты, стыда. Ведь почему-то же люди все-таки идут в эту профессию! Хотя большинство сегодня, конечно, тайно надеется попасть на конвейер «фабрики звезд»: может, я-то как раз и проскочу? И попаду на все эти обложки журналов? И будет у меня дача размером с дворец, и две собаки — одна большая, а вторая маленькая!
Но не все же такие! Не может быть! Талант — это и есть то, что живет как животворная точка, которая заставляет искать некий абсолют. Любви — а не пародии на любовь с эротизацией каждой секунды жизни.
— Ваша единственная дочь Дарья пошла ведь по вашим стопам и тоже стала актрисой. Не отговаривали ее?
— Она, как и все молодые актеры, бесконечно много работает. Слишком много! Я хотел бы, чтобы она не утратила в этой многостаночности смысл актерской профессии. Но я никого ни от чего не отговариваю. Просто с такими настроениями, как у меня, я стараюсь почаще бывать не дома, а на гастролях, где провожу примерно две трети года, чтобы не докучать никому. На гастролях я порчу настроение другим — и оберегаю свою семью от себя самого. (Смеется)
— Что когда-то вас привело в актерскую профессию?
— Я бы сказал, что я пришел в актерство по наследству! Отец мой был актером, режиссером, и я с детства был причастен к театру. Хотя еще раньше — к цирку. Я ведь дитя цирка! Художественным словом я занялся тоже рано, но просто для того, чтобы исправить дикцию. Потом был даже юристом некоторое время. Но театр никогда не упускал из виду. И когда оказалось, что меня все-таки приняли в театральный институт, то с радостью оставил все занятия и посвятил себя только театру.
