Нужно ли вообще что-то заставлять людей делать? Читать, например. Я убежден, что да! Культура — это самоограничение. Значит, нужно ставить границы. Искусство есть нарушение границ. Но чтобы начать им заниматься, нужно сначала почувствовать эти границы разрешенного и тогда уже нарушать их. Иначе выпадет сама основа, сама суть.
Если бы мне сегодня кто-то предложил составить школьную программу по литературе, то я бы попытался, конечно, не навязывать свой вкус, но предоставил бы выбор. Но проблема в том, что даже на уроках литературы школьнику сегодня вместо выбора опять предлагается соблазн. Я сказал бы, что в школе нужно обязательно прочесть «Шагреневую кожу» Бальзака. И что сделал бы в ответ современный школьник? Нет, он не пойдет искать книгу на полке, а, скорее всего, полезет в интернете искать — такой фильм есть? Нету. О, зато комикс есть! И если я скажу, что Библию нужно прочесть за десять лет хотя бы дважды, современный человек обрадуется, потому что такой фильм есть точно! Я не уверен, что модные произведения нужно бежать сразу читать. Но их точно не надо сразу же бездумно экранизировать. Мой обожаемый Михаил Булгаков с его «Мастером и Маргаритой» стал уже таким модным произведением, которое бездумно экранизируется. А его стоило бы сначала всем прочесть. Вдумчиво.
Вы замечаете, что как-то постепенно режиссура выродилась в изобретательство? Это тоже отражает крушение слова в нашей сегодняшней жизни. Люди оглушены громкой музыкой, замоторизированы ритмом жизни — слово не успевает. Все становится механическим, скорее близящимся к нарисованным картинкам, которые изображаются людьми. Жизнь человеческого духа на сцене — это стало смешно. А ведь именно это и интересно было, когда театр зарождался как явление! В нынешних условиях режиссер стал изобретателем, а теперь есть опасность, что он вообще исчезнет, будучи замененным менеджером — человеком, который соображает, как это все будет продаваться. И тут опять возникает проблема звезд. И актерская профессия исчезает, потому что все звездами быть не могут — кто-то же должен играть, произносить слова пьесы.
Я не говорю, что нужно вернуться к старому и прежнему. Прежнее рухнуло — и это нужно признать. Театральную студийность в духе раннего МХАТа или «Современника» или профессионализм труппы Товстоногова, к которой я еще принадлежал, дух актерской артели, коллектива, абсолютно доверяющих друг другу людей — это возродить уже, наверное, нельзя. Но я убежден, что попытка полностью механизировать театр, изъять божественный смысл из театрального искусства, превратить его в ритуал без веры — этого делать нельзя. Это грех! Как и вынимать из «Мастера и Маргариты» бал Сатаны, не чувствуя, что это лишь малая и не самая главная часть романа. И поступать так только потому, что продать такой театр проще и выгоднее. Но этого делать нельзя!
