Так я пришла в «Спортивные сцены...».
Там прекрасно проявила себя Таня Догилева. Так же как в «Нашем Декамероне» в постановке Романа Виктюка, где мы с ней играли. Нам было безумно интересно, Виктюк иногда давал такие задания, что мы их просто выполнить не могли. Я должна была ползти от середины сцены до кулис. Он взял меня на роль безумной матери. Надо же было все придумать. Я получала огромное удовольствие, Виктюк замечательный. Увы, сегодня гении уходят один за другим...
С Догилевой мы очень дружили, она талантливая, остроумная, живая. Я считаю, она и сейчас могла бы играть в театре. Таня — артистка с ног до головы, ей по силам очень много.
Планы у Валерия Фокина были грандиозные, он мечтал превратить Театр Ермоловой в международный театральный центр, что позже реализовал в Мейерхольдовском центре. Для этого требовалось снести старое здание и построить на его месте новое, современное, оборудованное по последнему слову техники. Конечно, актеры этому воспротивились. Развернулась невероятная борьба. В итоге Андреев ушел в Малый театр. Я пыталась его отговорить: «Володя, не уходи. Ты здесь царь и бог». В Малом Андреев не задержался, многие там не были ему рады, вернулся назад.
А Фокин ушел. Помню, спрашивал меня:
— Наташа, почему ты совершаешь харакири? Оставайся со мной, ты же играешь в моих спектаклях. А от Театра Ермоловой ничего не осталось. Чем ты там собираешься заниматься?
Я ответила:
— Там осталась моя лестница, которую тебе не удалось разрушить. Я хочу подниматься по ней, как это делала, прихрамывая, 80-летняя Урусова, хочу тоже дожить в этом театре до такого юбилея.
Действительно, я была занята в громких постановках Валерия Владимировича. На «Говори...» ломилась вся Москва. Это был другой, необычный новаторский театр. Я выходила на сцену первой, за мной косяк женщин, и все громко требовали: «Говори, говори!» Скажите нам наконец правду, мы задыхаемся от вранья — таким был главный посыл. Это был смелый спектакль, Валера решился на такой шаг.
Режиссер он требовательный, человек строгий, если что не так, мог дать по башке, уволить. Не терпел опозданий, совершенно спокойно без разговоров выгонял за пьянку. Но, с другой стороны, был справедливым. Однажды собрал худсовет: «Хочу избавиться от актеров, которые мне не нужны». Назвал несколько фамилий. Предложил: «Давайте голосовать». Мы, конечно, проголосовали против. И он всех оставил, кого-то даже стал занимать в своих постановках.
— В спектакле «Костюмер» вы играли с легендой Ермоловской сцены Всеволодом Якутом.
— Когда вывесили распределение ролей в «Костюмере», меня там снова не было. Роль жены героя Якута досталась Соне Павловой. Я расстроилась, конечно, но ничего не поделаешь. Прошло две недели, как всегда, меня ввели в спектакль.
Всеволод Семенович был моим другом. Ой, как он меня любил, и я его обожала, какой был актер! С Якутом у меня гениальная история. Я начала с того, что во всех постановках играла его дочерей. Потом любовниц, потом жен — все шло по нарастающей. Конечно, когда ты на сцене с таким артистом, столько от него получаешь. В «Костюмере» у меня три небольших, но очень весомых выхода. А все остальное время там царит Якут. Я не уходила в гримерную, стояла за кулисами, каждый раз смотрела, как они с Зиновием Гердтом играли. От них невозможно было оторвать взгляд.
Фигура Якута, его индивидуальность, его актерские качества очень много дали мне как профессионалу. Я играла и училась у него мастерству. С Гердтом было просто приятно разговаривать, у него необыкновенное чувство юмора. Но мы не были близки, в гости друг к другу не ходили, пересекались в основном в театре, он хорошо ко мне относился.
— А что вспоминается про Владимира Этуша, с которым вы играли в спектакле «Пат, или Игра королей»?
— Это тот редкий случай, когда Андреев дал мне роль сразу. Однажды Володя спросил: «Хочешь сыграть в антрепризе? Владимир Абрамович Этуш принес пьесу чешского драматурга. Он хочет в партнерши Фрейндлих, но я предлагаю тебя». Пьеса роскошная, роль у меня хоть небольшая, но обалденная. По сюжету моя героиня во время войны укрывала в подвале любовника, в то время как муж оставался наверху в их квартире. В общем, там было что играть.
