Накануне третьего тура приснился страшный сон. Как будто по проспекту Мира (я жил у ВДНХ) ездит милицейская машина с мигалкой и рупором на крыше, который объявляет: «Тот, кто хочет поступить в Театральное училищеимени Бориса Васильевича Щукина, должен первым доползти на карачках от ВДНХ до Ленинских гор. Сбор у монумента «Покорителям космоса». При себе иметь спортивную форму». Я бегу домой, надеваю майку и трусы и мчусь к ракете. Народу видимо-невидимо. Кое-как пробиваюсь в последний ряд, получаю номер 17536, и в это время взлетает рука стартера. Выстрел, и я начинаю корячиться по проспекту Мира. Прохожу «Гознак», метро «Щербаковская», Крестовский мост. Корячиться очень тяжело, но я постепенно продвигаюсь к голове колонны. И вот уже справа Рижский вокзал, потом метро «Проспект Мира», Садовое кольцо. Наконец я вползаю на Крымский мост, откуда рукой подать до Ленинских гор. Собираю последние силы, делаю рывок — и просыпаюсь в холодном поту! Не понимая, докорячился я до финиша или нет.
— Чем все закончилось, так и не узнали?
— Нет! Сон не продолжился. Поэтому я решаю пойти последним, когда вызовут нашу десятку: «Послушаю, как все читают, и как дам дрозда!» Прихожу в училище. Поднимаюсь в гимнастический зал, где проходит конкурс. Посередине за бесконечно длинным, как мне кажется, столом сидит просто огромная приемная комиссия. В центре — Кутузов из фильма «Война и мир». Я не знаю, что это ректор Щукинского училища Борис Евгеньевич Захава. «Кутузов» внимательно осматривает каждого из нас, останавливает взгляд на мне и говорит: «Ну, вот с вас-то, молодой человек, мы и начнем!» Как я читал, не помню, но меня допускают к экзаменам по общеобразовательным предметам.
— То есть вы фактически поступили?
— Нет, мог слететь и на общеобразовательных предметах. Тогда были серьезные экзамены, а после них коллоквиум, на котором проверяли общий кругозор абитуриента. Вопросы задавали самые неожиданные. Меня спросили:
— Как вы думаете, почему у Чехова так много маленьких рассказов и нет ни одного романа?
Мозг сразу замкнуло. Вдруг я вспомнил книжку «Индийские легенды», которую читал когда-то, и от волнения заговорил не своим голосом:
— Маленькую птичку колибри спросили:
— Почему у тебя такие короткие песни?
Она ответила:
— Потому что я хочу спеть их все.
Кто-то сказал:
— Все, спасибо.
Я поступил. Сейчас понимаю, какое это было счастье, ведь я попал на курс профессора Веры Константиновны Львовой, начинавшей преподавать еще при Вахтангове и систематизировавшей все его лекции. Всю методику Щукинского вуза мы фактически получили из ее рук. Она преподавала и Михаилу Ульянову, и Юлии Борисовой, и многим другим выдающимся актерам.
Львова относилась к нам, как к своим детям. Приглашала домой, где первым делом обязательно кормила. Потом мы что-то обсуждали, искали материал для отрывков, отмечали праздники и дни рождения. Периодически занимали деньги у Веры Константиновны, которые не всегда могли отдать, а она это понимала, и никогда не напоминала о долгах. Но педагогом была очень строгим. «Ну, ничего» было ее высшей оценкой. Мы никогда не слышали «хорошо» или «отлично».
— Кто с вами учился?
— Курс у нас был очень талантливый. Наиболее известны Сережа Проханов, «усатый нянь». Саша Трофимов, игравший кардинала Ришелье в «Трех мушкетерах», Игорь Янковский из знаменитой актерской династии, Наталия Санько, ставшая моей женой. Я вам скажу, если на курсе вырастают пять постоянно работающих актеров, это блестящий результат. С нашего их вышло намного больше.
— Ваш роман с Наталией начался в училище?
— На втором курсе. В театральном институте есть такой раздел, как самостоятельная работа, когда студенты готовят отрывки, а преподаватели смотрят, как они понимают и осваивают школу. В таких работах люди часто сближаются, потому что подолгу общаются, репетируют, зачастую до утра. Такое случилось и с нами.
Мы готовили отрывок из рассказа Генриха Белля «Долина Грохочущих копыт». Он о любви и грехе, достаточно смелый для того времени, но очень красивый и поэтичный. До этого мы не чувствовали особой симпатии, но в ходе работы и бесконечных разговоров об отношениях мужчины и женщины взглянули друг на друга по-новому. Отрывок наш имел успех, его еще долго помнили в училище.
