— Смотрите, такой момент, тоже для артиста, мне кажется, очень важный. Я всегда порядка пяти-шести театров в начале сезона посещаю, сборы труппы. И когда показывают какое-то новое молодое личико, я думаю: «Господи, что ж ты радуешься, ты лучше спроси, что ты будешь здесь играть, здесь труппа 130 человек...» Я знаю, что в Театре Табакова с этим полегче, но все-таки это было сразу предопределено, что вы будете какие-то роли играть хорошие, или не сразу?
— Я сам очень волновался по этому поводу. Но роли никогда не просил. Насколько я знаю, здесь никто ничего не просит. Да, у меня был хороший старт. Моя первая роль в спектакле Алены Лаптевой «Старший сын». Потом «Мольер» — хорошая роль во всех смыслах. Мы очень интересно репетировали с Сергеем Газаровым, но я чувствовал такой груз ответственности, который давит на тебя: а что будет, если ты не сделаешь это? Если ты не оправдаешь доверие?.. Но это волнение возникает каждый раз, это нормально.
— Ну и наконец, главная роль в спектакле «Страсти по Бумбарашу». Совсем недавно его посетила и увидела много ностальгирующего зрителя, видевшего «того» «Бумбараша» с Мироновым. Зрителя строгого и даже, может, чуточку предвзятого, и подумала, насколько же трудно с этими сравнениями бороться... Но сначала расскажите, как вы получили эту роль.
— Мы тогда с Сергеем Ишхановичем Газаровым выпускали спектакль «Мольер, avec amour», подолгу репетировали. Часов в десять вечера я выхожу из театра, и мне пишут, что надо зайти к Владимиру Львовичу. Я захожу, он говорит: «Садись. Есть у меня идея восстановить спектакль «Страсти по Бумбарашу». Не буду скрывать, сразу понял, что я там буду, видимо, какую-то роль играть. Поэтому я тогда уже разволновался, запереживал: такая стрессовая ситуация, только попал в театр, ничего еще не понимал, не знал, осваивался только. И я перепутал спектакли, почему-то думал, что речь о спектакле «Смертельный номер». То есть он мне говорит про «Страсти по Бумбарашу», а у меня в голове — клоун и лица клоунов: черный, белый, толстый, рыжий... Я думал, какой я буду клоун. (Смеется.) И потом Машков говорит: «Нужно учить песни, танцы, почитай историю». И я потихоньку начинаю понимать, что «Бумбараш» — это тот самый спектакль с Евгением Витальевичем Мироновым. Когда я уже стал уходить, Машков меня спросил:
