— По своей воле туда пошли?
— Мне было пять лет, я не знал, что это, меня привели. Спросили: «Тебе нравится?» Видимо, я ответил, что нравится, и вот я остался там. Это особый мир. У нас были европейская и латиноамериканская программа танцев. Танго, венский вальс, квикстеп, фокстрот, самба, ча-ча-ча, румба... Это настоящий спорт. Костюмы — фраки, и не обычные, а воротнички полностью зажимали тебе шею, чтобы фигурность сохранялась, все у тебя по струнке. Это правила игры — либо ты их принимаешь, либо нет. Но зато, как любой спорт, это приучает ставить цели и достигать их.
— У вас какие-то серьезные конкурсы были пройдены?
— Ну, самые большие конкурсы — это Москва, Санкт-Петербург, «Крокус Сити Холл», там и сейчас соревнования проходят. Собственно, как только поступил в Школу Табакова, ушел из танцев. В 15 лет выиграл свой последний турнир, мы стали чемпионами Московской области и Московского округа. Взяли эту награду с партнершей, и все, я сказал, что бросаю эту историю, уезжаю учиться в Москву.
— Как вы узнали о Школе Табакова?
— Я оканчивал 9-й класс. Мама увидела в интернете объявление о наборе. Я точно помню, что до отсмотра в Москве оставалось пять дней. Меня привлекло имя Олега Павловича Табакова. Я знал, кто это такой, мне папа и фильмы все показывал. Я сразу нарисовал себе в голове, как это, наверное, интересно, какие там ребята, наверное, интересные поступают. Но я понимал: это непросто. Я по спорту был знаком уже с так называемым блатом и думал, что он везде. У меня не было цели точно поступить, мне было интересно попробовать, как меня оценят, насколько далеко я пройду. Подготовил стихотворение, несколько басен, прозу... Сел с мамой в поезд, и мы поехали.
— Большая была конкуренция?
— Было много людей даже не внутри, а перед зданием, на Чаплыгина, там стояла очередь. Мы часа два с половиной с мамой ждали, чтобы просто зайти. Потом нас по одному отсматривали педагоги в разных аудиториях. Ты не знаешь, к кому попадешь, кто тебя будет смотреть первый раз. Я попал на самый сложный уровень, мне кажется, к Михаилу Михайловичу Хомякову. Это был грозный седовласый мужчина, сильный, уверенный, с низким голосом. И вот здесь я испугался немножко, потому что понял, что он какой-то очень основательный человек, а я, наверное, не подхожу под его категорию. Он поговорил со мной и спросил:
