— А как же Наумов? Он же понимал, что жена может серьезно пострадать.
— Он понимал, что ничего не может сделать. И вечером никаких разговоров на эту тему не было. Важно, что сняли так, как задумывали.
Так же было и у Наташи. В последний съемочный день ее фильма «Год Лошади — созвездие Скорпиона» меня бросила под копыта лошадь. Мы снимали самую счастливую в картине сцену. В ней я, Ивар Калныньш и конь Кирилл. И вот конь приревновал меня к Ивару, взял зубами за плечо и бросил под копыта. У меня потемнело в глазах, когда я увидела над собой копыта. Чудом вывернулась. Ко мне подбежала вся группа. Я им говорю: «Все хорошо!» — а сама ничего не соображаю от боли и темноты в глазах. Кто-то принес глоток коньячку: «Выпей!» Дали обезболивающее. Предлагали вызвать скорую, но я попросила: «Давайте продолжим». Вечером Ивар улетал. Это последняя съемка в картине, счастливая до умопомрачения, моя героиня там радостно прыгает и орет. Я говорю: «Сейчас, сейчас, пять минут — и будем снимать». И мы снимали еще десять часов. Было очень больно. До сих пор вспоминаю эту травму с ужасом. А конь Кирюша до сих пор с нами. После съемок он оказался не нужным хозяйке. Мы нашли его худого, голодного, неухоженного. Еле спасли. Я не могла его оставить, забрала себе. Он много лет стоял в конюшне на ипподроме, а недавно, когда там начали ремонт, переехал в Подмосковье на время. Я приезжаю к нему в гости, приношу вкусненькое. Конь фантастический, люблю его без памяти. Ему 24 года, а он активный, носится, несмотря на возраст. И я рада, что он живет. Просто живет. Я говорю: «Ну, ты имеешь право, ты гениально сыграл».
— Вы много снимались в картинах мужа, а как он относился к вашим съемкам у других режиссеров?
— С пониманием. Расскажу вам одну историю. Светлана Дружинина собиралась снимать «Принцессу цирка». Шли пробы на главную героиню. И мне предложили роль — наверное, последней из претенденток. Я прямо замерла, не дышала, боялась это спугнуть. Почему? Мне было семь, и мы были на даче, когда вышел фильм «Мистер Икс». А я обожала музыку Кальмана и Георга Отса. Я помнила эту мелодию всю жизнь, и когда детей не пускали, пряталась сзади за экран, чтобы слышать эту музыку.
Когда мне позвонили, я испытала и восторг, и ужас. Мой Володя, когда человек начинает петь, это не переносит. А если артист на экране еще запел — это тушите свет, катастрофа. Но я не могла не пойти на пробы, ведь это Кальман и музыка, от которой всю жизнь мурашки по коже... И я пришла. Иногда хочется куда-то, очень хочется, просто до дрожи в зубах. Сидит Марис Лиепа, пьет очень вкусный чай. Мы с ним попили чайку и что-то такое там сыграли. Светлана Сергеевна потрясающая, Толя Мукасей, любимый оператор, тоже были рядом. Замечательно провели время, и я на следующий день улетела на неделю по делам. Когда прилетела, раздался звонок:
