Первый парень у меня был довольно поздно — в девятнадцать лет, хотя я всегда была окружена вниманием. Отношения не были главным в жизни — сначала учеба, карьера. Когда училась во ВГИКе, встретила того мужчину и уже не представляла жизни без него. Он привел меня в дом, думала, что поженимся... Но он просто предал. Нет, не изменял — я не жила по сценарию моей мамы. Все мои мужчины были красивыми, и рассталась я с ними не из-за измен. Хотя эту тему исследовала в своем втором фильме «Троица», но это уже была не моя история, а моей подруги...
Мне любимый начал предъявлять глупые претензии: «Ты не отпускаешь меня тусоваться с друзьями». Но я никого не держала — может, он сам чувствовал себя несвободным? А потом возник момент, когда надо было определяться: либо свадьба, либо расставание. Он не готов был жениться, а я — себя унижать и жить так дальше. Объявил:
— Я хочу жить один.
Я закричала:
— Что значит один? Тогда пошел ты!
И ушла. Перестали общаться, но я не перестала его любить. И проклинала, и ненавидела, и лелеяла надежду: ведь он не сказал, что разлюбил меня... Пять лет после этого без отношений жила. Никакой любви, мужского внимания — максимально себя закрыла, а это очень сложно для женщины. Но если бы не прожила эту боль, не стала бы режиссером. И только после того как я вылила свою боль на экран, смогла его отпустить. С благодарностью.
Теперь я научилась любить и уважать себя. И так сложилась судьба, что во время пандемии застряла в Берлине — и встретила новую любовь. Поехала на гастроли со спектаклем «Декамерон» от «Гоголь-центра» в Германию, а сразу после премьеры закрыли границу с Россией. Артисты труппы, у кого был российский паспорт, вернулись, а я со своей рабочей визой осталась в Берлине. Все сочувствовали: мол, как ужасно застрять в чужой стране без семьи и друзей, но я считала это очередным приключением. Теперь понимаю, что и наш роман иначе не случился бы. Всегда будет дорога, если ты сам на себе не поставишь крест.
