Так с момента съемок фильма «Бег» мы с Дворжецким, который гениально сыграл генерала Хлудова, и подружились. Позже снимались вместе в картинах «До последней минуты» и «Зарубки на память».
Приезжая в Ленинград на киностудию «Ленфильм», Владислав останавливался только у нас, несмотря на то что жили мы с Володей тесновато. Спал Владик на продавленном диване, но его это абсолютно не тревожило. На мои робкие доводы:
— О боже, ведь тебя селят в такие роскошные номера. Неужели не хочется комфорта? — он неизменно отвечал вопросом:
— Выгоняешь? — испепеляя меня своими огромными глазами.
Конечно, разве можно сравнивать шикарный номер в «Европейской» с широкой удобной кроватью и темную комнату в ленинградской коммуналке со старым потрепанным диваном, пружины которого безжалостно впивались в тело?! Приходилось обкладывать диван подушками, чтобы спать было не так мучительно больно, но все равно это не помогало.
Дворжецкий в свободное время любил вязать: носки, свитера. У него всегда с собой были спицы. Однажды, живя у нас дома, он вязал купальник для своей жены. Для удобства набирал петли прямо на моей груди. Володя только смеялся, глядя на это: «Все-таки вы, актеры, специфический народ!»
Когда я собралась рожать, Владик очень за меня переживал. Он рассказывал, что в молодости работал фельдшером-акушером и принял девяносто девять новорожденных. Часто звонил и спрашивал, как себя чувствую. Когда я благополучно родила Наташу, он сказал: «Это будет мой сотый ребенок...»
Однажды раздался звонок от Станислава Говорухина: «Слушай, я тут снимаю фильм. Осталась одна роль бандитки, но дело не в ней. Я хочу тебя познакомить с Высоцким! Ты же мечтала об этом? Вы будете жить в одной гостинице». Слава попросил на несколько дней прилететь в Одессу, где он снимал «Место встречи изменить нельзя». Ни роман Вайнеров «Эра милосердия», по которому делали фильм, ни сценарий я не читала. На Одесской киностудии для меня нашли платье, кстати подлинное, сороковых годов, накинули на плечи белый платок и сняли несколько крупных планов.
