И вот тут со мной случился солнечный удар. Получилось все неожиданно. На сцене Летнего театра пела очень красивая девушка в каком-то пышном красном платье. Ба! Да я ее знаю! Это же Света, учится во ВГИКе у Михаила Глузского. Так бы и ходили мимо друг друга. А тут она меня поразила! В институте стеснялся, а здесь раскрепостился. Подошел к ней, взял за руку, и мы умчались куда-то на машине мужа Пьянковой.
Света приехала в Сочи с однокурсницей. Где мы только этой ночью не были! Я, пьяный вдрабадан, сел за руль чужой машины, и мы колесили на скорости по Сочи, потом рванули в Кудепсту. За нами погналась милиция. Что-то я им наплел, они нас отпустили. Просыпаюсь утром в холодном поту: «Вот ведь приснится такой кошмар!» — а приснилось мне, что я машину разбил вдребезги. Выхожу на балкон. Смотрю на припаркованную машину, а она повернута разбитой частью к стенке, чтобы хозяин не увидел. «Неужели это правда, а не сон?» — бегу на стоянку. Машина Пьянкова подбита, несильно, но заметно. «А где же барышня, которая рядом со мной сидела?» — вдруг вспомнил про Свету. И тут же похолодел от мысли, что она, наверное, умерла...
Слава богу, ее однокурсница еще оставалась в гостинице.
— Слушай, а как фамилия твоей подруги?
— Бобкина. А что?
— А она где?
— Улетела утром.
«Фу, — думаю про себя, — слава богу». Написал для Светы записку и передал через подругу. А когда вернулся в Москву, все и закрутилось...
У нас начался роман в самом классическом смысле этого слова. Мы долго гуляли со Светой, взявшись за руки. Ей было лет девятнадцать, а мне двадцать четыре. Это была какая-то детская любовь, мы были совсем юными. Нам ничего не мешало и дальше встречаться, но мы решили пожениться. В этом имелся, каюсь, и некий меркантильный интерес: мне нужна была московская прописка. Можно сказать, наш брак был полуфиктивным, хотя чувства были подлинными...
Я взял у мамы большую сумму, чтобы решить свой квартирный вопрос. Но получилось так, что на эти деньги купил автомобиль. У меня были планы погонять на машине, заработать, а потом ее продать. А случилось так, что превратил ее... в металлолом. Однажды ночью у МГУ мы с моим приятелем с курса Джигарханяна наскочили на высокий бордюр. Машина мигом превратилась в «ТУ-144»: ее двигатель, пробив пол, оказался в салоне. Как мы живы остались — не понимаю! Головой я разбил лобовое стекло, а у друга очки порезали переносицу.
Деньги, считай, были похоронены. И что делать? Моя жизнь в общаге закончилась. Ситуация безвыходная: мать поставила вопрос ребром — решай проблему квартиры как хочешь. Спасла меня Света. Мы пошли в ЗАГС и зачем-то начали жить вместе. Никто из нас не умел это делать — ну какая из вчерашних студентов семья? Жили у ее родителей, я жутко стеснялся, боялся выйти из комнаты в их присутствии.
А тут мой отчим выбил для меня в Подмосковье квартиру, думаю, не без маминого нажима. Я сразу же выписался со Светиной жилплощади. Помню, как с гордостью повез ее показывать свою квартиру. Светлана Эдуардовна радостно согласилась. Мы сели на Киевском вокзале на электричку. Честно говоря, мне казалось, что пешком от станции до моего Краснознаменска минут десять. А оказалось, идти надо было километров пятнадцать! По морозу, почти ночью. Мне всегда нравились приключения, а Свете, оказывается, не очень. В результате мы добирались несколько часов. Хорошо, что мужик на попутке согласился подвезти до перекрестка. Подошли к моему дому в полвторого ночи. А тут еще лифт не работает. Пришлось подниматься на тринадцатый этаж. Света, тяжело дыша, шла по ступенькам и ругалась: «Васильков, я тебя убью, скотина! Вечно с тобой влипаю в какие-то истории!»
