Но вернусь к своему рассказу. В Театре Вахтангова вывесили распределение в спектакль «Ричард III». Мне досталась леди Анна, а в партнеры — замечательные мужчины Михаил Астангов и Михаил Ульянов. Начали репетировать, а я мыслями с Володей в Ленинграде. Наш роман начался на съемках. В один из его приездов в Москву мы расписались.
Эллочка Шашкова вышла замуж за Эрика Зорина и переехала к нему из нашей угловой комнаты в общежитии. Я осталась одна, укрепила крючок на хлипкой двери — он держался на соплях. Купила патефон, отвлекалась от грустных мыслей, слушая Шестую симфонию Чайковского, Малера. После «Ричарда III» Рубен Николаевич обещал взяться за «Идиота», видел меня в роли Настасьи Филипповны, но тяжело заболел. Володя настаивал на переезде, в конце концов я написала заявление об уходе и тихо, по-английски покинула театр, ни с кем не прощаясь.
Вахтанговцы были уверены, что иду в труппу к Товстоногову. Но я была такой трусихой, что два года никуда не показывалась. Кино предлагало играть исключительно разбитных дородных сельских дам. Я тихо утирала слезы, прочитав очередной сценарий.
— Разве муж — известный, успешный режиссер — не мог посодействовать в кинокарьере?
— Володя разделял кино и семейную жизнь. Он был добрейшим, неприспособленным к быту человеком, мог запросто надеть разные носки — зеленый и желтый — и не заметить этого. Походил на большого ребенка. Когда я переехала в Ленинград, у него ничего не было. Он разошелся с женой до того, как встретил меня, и не стал ничего делить.
Снимать квартиру было не на что. Арнольд Шаргородский, который работал у Володи звукооператором на «Полосатом рейсе», и его жена — монтажер высочайшего класса — поселили нас у себя в проходной комнате. Наше уединение постоянно нарушала их собака боксер, она прибегала и ложилась дремать у нас в ногах.
