Школа-студия МХАТ тех лет была словно дворянская усадьба, куда летом съезжаются родственники и друзья. И вот как в лучших чеховских традициях, взрослые и дети ставят спектакли, философствуют, придумывают что-то. Обстановка очень легкая, творческая. Скажем, мы могли выдернуть из курилки старшекурсника Мишу Ефремова и уговорить прийти в аудиторию, чтобы помочь нам поставить отрывок. И он, бедный, покорно шел, давал советы. В Ефремова были влюблены все!
Табаков воспитывал в нас не только актера, но и свободного человека. Я долго не могла, например, понять его выражение: «Говорил так, теперь говорю иначе». Это если мы к нему приставали: «Вы же сами говорили об этом совсем по-другому!» А потом сообразила: он учил нас слушать в первую очередь себя и доверять себе. Потому что каждый отвечает только за свои ошибки. Хотел, чтобы мы прислушивались к своему сердцу и совести, а не создавали себе кумиров, за которыми шли бы, как крысы за дудочкой.
Олегу Палычу все пели славу постоянно, а он спокойно к этому относился. Не интриговал, не выслуживался, но при этом его всегда уважали. Учил относиться к профессии не как к служению, а как к работе. Не надо свою душу отдавать или пить кровь близких, потому что ты в образе и работаешь над ролью, не стоит подкладывать жизнь под каток искусства. Не быть актером, а работать: «Я вас научу зарабатывать не только на хлеб с маслом, но еще и с черной икрой».
Его любимое слово — «цеховики»: говорил, что все актеры «братья по цеху». В «Табакерке» не были развиты интриганство или дружба против кого-то. Олег Палыч сам всего добился и нас этому учил: «Просто работай — и получишь все. Только свое, а не чужое».
У Табакова имелась одна смешная черта: он никогда ничего не выбрасывал. Ребята, которые бывали у него дома, рассказывали, что та-а-акое там находили! Типичная гоголевская Коробочка! Он приходил в институт в роскошном костюме и ботинках с красным отливом, они как светофоры были. Посреди башмака шли два залома, глубоких, как горные расщелины. Самая модная модель семидесятых, но их категорически нельзя было выбрасывать!
Он мог с нами и шутить, и дразнить, разбирая роли, иногда обидно нас показывал. Был с нами на равных, но при этом к нему оставалось стопроцентное уважение. Мы никогда Олега Палыча за его спиной не высмеивали, не обсуждали. Абсолютный авторитет.
Табаков создавал нам условия для развития, и все это, как в семье, было безопасно. Мы имели право на ошибки. Но это не отменяло знаменитую табаковскую селекцию. Единственное условие учебы у него — развиваться и двигаться вперед. Застрял на одном месте — не можешь или не хочешь двигаться, тебе неинтересно — прощай! Он обладал удивительным педагогическим даром: видел потенциал. Если из всех современных российских артистов сделать звездное небо, то звезды, открытые Олегом Палычем, будут самыми яркими. У всех его актерских детей есть многоплановость и очень широкий диапазон. И самое главное, никто на него не похож.
