Зимой 2005 года в Париж позвонила подруга:
— Ты знаешь, что твой Караченцов разбился?
— Нет... Как?!
— Он ехал из Валентиновки поздно ночью и на Мичуринском проспекте врезался в столб.
Тут же вспомнила наш последний разговор. Коля все звонил в Париж и спрашивал, когда вернусь. Сказал опять свою коронную фразу: «Нам НАДО поговорить серьезно!» Но сделать это мы так и не успели. Случилась та страшная авария...
Я читала о нем медицинские сводки, молилась, ставила свечки за здравие. Спасибо Людмиле, что она его выходила. Что бы там ни говорили, если бы не жена, он бы не выжил. Единственное, мне кажется, Коля бы не хотел, чтобы его видели немощным. Он любил себя и говорил о себе исключительно в третьем лице: «Артист приехал! Артист пришел!» Всегда держал марку, следил за фигурой: накачанное тело, загар.
Смотрела их венчание, которое широко освещалось телевидением, и подумала: «Хорошо, что они с Людмилой это сделали. Коля был верующим. Ходил с крестом на шее, у кровати всегда лежала иконка. Встретятся потом с женой на небесах». Только мне кажется, надо было это сделать тихо, для себя, а не на публику. К сожалению, таинство было превращено в шоу.
Коля ведь когда-то предлагал мне венчаться. Но кто же разрешит с женатым? Грех это. Конечно, сказала: «Сначала разведись...»
Я ни о чем не жалею. Но теперь мне так хочется ему помочь! Если бы можно было — все бы бросила и стала за ним ухаживать. Очень хочу его видеть. У меня была мечта прийти к нему домой с одним общим знакомым, актером, под видом его девушки. Улучить момент, взять Колю за руку и сказать: «Я здесь. Я тебя люблю. И никогда не забуду». А вдруг эти слова его оживят? Вдруг помогут вспомнить, каким он был?
